Сидоренко, Борис. Фальшивые печати и жадный таможенник: [мошенники и аферисты в истории Могилева] / Борис Сидоренко // Могилевская правда. — 2017. — 13 июля. — С. 14.
Мошенники и аферисты — такая же неотъемлемая часть могилевской истории, как князья, императоры и государственные деятели. И в этом нетрудно убедиться, если хорошенько покопаться в нашем богатом наследии, помня при этом, что и на криминал время накладывает свой отпечаток.
Обратимся к известиям игумена Ореста: «1670 г. Зима была лютая, были чрезвычайно лютые морозы, от коих птицы, люди и скот мерзли и даже деревья вымерзали…В сие время некто еврей Сапсай Гершонович, называя себя месияшем жидовским, ездил со множеством народа еврейского по городам; и когда подъезжал под какой город, повелевал трубить в трубы; тогда от страха многие города ему поддались; евреи столь уверовали оному обманщику Сапсаю, что с женами и детьми своими постили и в зимнее время в реках купались. Оный обманщик начал называть себя месияшем в 1667 году и продолжал свои обманы через четыре года, потом в 1670 году был пойман в Константинополе в церкви и приведен к Турецкому Султану, по повелению коего был окован железами, и, по содрании с него живого кожи, повешен на виселице, и таким образом обманщик оный Сапсай погиб. В то же время по действу ли того обманщика Сапсая, были страхи в Польше и Литве по разным городам, и в Могилеве, неизвестно кем, было писано краскою на костелах и в церквах высоко на несколько саженей вверх по стенам, а также в сундуках замкнутых, и никто оного письма не мог читать; тогда овцы были стрижены невидимою рукою, и некоторым людям были стрижены бороды, а особливо тем, кои страха того не боялись».
Чистой воды мошенничество
А вот уже чистая афера без всякой мистики: «1692 года в Польше оказалися между монархами Польским и Московским зводничие, кои учинивши печати царские, писывали к королю Польскому письма о различных делах, побуждая монархов к несогласию; но тот злодейский умысел открыт в Польше и оказался виновным один из римско-католических монахов, по имени Соломон, у которого найдены царские подложные печати. Оного ксендза Соломона скованного из Польши доставили в Могилев, который в Могилевском замке содержался долгое время под стражею; потом тот ксендз Соломон из Могилева отозван в Москву, к Государям Московским, которого мучили в Москве, пока сознался; после того оного Соломона безчетною смертию умертвили».
Любопытный пример квалифицированного мошенничества приводит в своем переводе Могилевской хроники Н.Г.Гортынский: «1695 г. В сие время известный мошенник еврей Айзик, из селения Высокого, содержавшийся в заключении на ратушной башне, по старанию славного вора Натана Гоноржа, пред праздником еврейского Пейсаха, упоивши сторожей и замкнув их в заключении, сам убежал.
Невероятные мошенничества этих воров нет возможности и описывать. Вот под их предводительством и с содействием евреев из Рясны, Бреста и Далгунова учинена большая кража из каменной кладовой могилевского бургомистра Малахия Каскевича. Воры эти в темную ночь, во время грома, пробив дыру в стене толщиною 11/2 локтя, унесли золота, серебра, драгоценностей и наличной монеты на большую сумму. После сего преступления в несколько дней взят в Могилеве с поличным почетный еврей со своим зятем, о которых прежде не было подозрения, что они были воры. Они приговорены в замке к пытке, но не сознавшись оба умерли, а третий выздоровел. После же Айзик с товарищами, обокрав костел, пойман; их в Глодне (не в Гродне ли ?) повесили и сожгли». «В сие время, — добавляет игумен Орест, — Могилевского мещанина Постоялки сын Герасим обворовал мещанку Познякову ратманову. Постоялка тот уворовал несколько десятков гривен серебряных; которого заочно осуждено на тартуры и катом (палачом) выгнан был из города вон; а потом опять уловили, намерены были повесить на виселице, но по причине поблажки судей из тюрьмы убег».
Пирог с начинкой из ключей
«Разборки», «откаты», «контрабанда» и побеги из тюрьмы тоже были не редкостью, как и месть за чрезмерные поборы. В 1708 г. все эти гримасы средневекового криминала сполна увидел и Могилев. Тогда «пошлинную контору» в городе держал Мовша Горелик, который своим лихоимством нажил себе столько врагов, что даже боялся спать по ночам. Вновь послушаем Ореста: «Случилось, что в скором времени по сожжению города могилевский мещанин Родион Фомич Подписок, привез в Могилев несколько возов для продажи разного товара, как то водки, табаку, и прочего; и когда по уплате пошлины, следуемой в казну, был в конторе о взятии письменного дозволения на продажу товаров, то случилось Подписку поссориться в конторе с помянутым евреем Мовшею Гореликом за взятие им великой пошлины с товаров его (одного или двух возов товаров) в контору».
Родион Подписок собрал всех недоброжелателей Горелика, которые ночью с «дрекольем» окружили дом незадачливого таможенника с намерением убить его. Горелик с женой, услышав голоса толпы, через заднее окно смогли убежать, а вот тесть таможенника Урия, не зная за собой никакой вины, спал как ни в чем не бывало. Он-то и стал жертвой нападавших, которые в темноте приняли его за Горелика, убили, а потом утопили в Днепре. «Горелик Мовша, — продолжает Орест, — вдруг тогда ночью побежал к градскому войту, объявив о таковом поступке Родиона Подписка. Почему войт приказал магистратским жолнерам тех преступников взять под стражу, коих спящих с Родионом схватили и в тюрьму криминальную всадили. А по утру и убитого еврея Урия из Днепра вытащили. Те преступники содержались три недели в тюрьме; после сего приятели Родионовы, запекши в пирог ключ от оков его, подали в тюрьму Родиону, который в ночное время, тем ключом оковы отомкнувши и разломав в окне железную решетку, убег из тюрьмы с двумя другими своими товарищами на Украину».
Дело о подлоге
Но время шло, в XIX в. наука достигла таких высот и совершила такие открытия, которые обогатили не только Российскую империю, общество и добропорядочных обывателей, но и вооружили знаниями преступный мир, значительно повысивший свой общеобразовательный уровень. В губернском Могилеве при губернаторе А.С.Дембовецком (1872—1893гг.) произошел подлог, «прославивший» сановника на всю Россию. В его канцелярии в обязанность чиновника Т.(фамилия его осталась неизвестной) входило рассмотрение второстепенных финансовых документов с правом подписи, после чего бумаги шли на утверждение высшему должностному лицу. В Могилевский окружной суд был предъявлен иск о взыскании с Т. по выданному им обязательству 80 тысяч рублей. Потрясенный Т. уверял, что с человеком, предъявившим иск, он имел дело, но обязательства выдавал только на мелкие суммы, а на столь крупную никакого обязательства не подписывал. Могилевский суд несколько раз посылал документ в Санкт-Петербург для экспертизы и сличения почерков, но всегда получал один и тот же ответ: «Подпись ответчика Т. является подлинной». Обескураженный Т. продолжал настаивать на подложности документа, но статья № 547 Гражданского судопроизводства 1864 г. предписывала: «Исследование подписи заподозренного письменного акта может быть произведено только сличением почерка и подписи на акте с почерком и подписью того же лица на других несомненных актах». Попытались разобраться в этом вопросе при помощи новой химической экспертизы, и маститый профессор Санкт-Петербургского Технологического института Бельштейн определил: подпись и текст расписки выполнены разными чернилами, но это мало что объясняло. Тогда документ отдали на экспертизу Е.Ф.Буринскому — человеку, стоявшему у истоков российской криминалистической техники. Он определил: при фотографировании оказалось, что буквы подписи получаются прозрачнее букв текста, за исключением горизонтальной черточки буквы Т. По степени прозрачности она явно походила на буквы текста, а не подписи, и у Буринского сразу же возникла догадка, что она выполнена теми же чернилами, что и текст. Продолжая исследование, он окурил документ парами йода, и на краях появилась синяя рамка — след клея. Секрет подлога обнаружил себя.
Что же сделали мошенники? Они взяли два полулиста бумаги, один из них разорвали пополам на две доли — «а» и «б»; «б» положили на переднюю верхнюю часть второго полулиста, «а» — на заднюю нижнюю. Затем бумаги, смазанные по краям крахмалом, были тщательным образом склеены, отглажены, спрессованы и перегнуты по линии АБ. Затем на половине «б» написали расписку на ничтожную сумму, предусмотрев, чтобы текст ее заканчивался точно у линии сгиба. Т. должен был поставить свою подпись ниже складки. Доверчивый Т., не заметив ловушки, поставил свою подпись, но случайно верхняя палочка буквы «Т» заскочила на верхнюю часть листа. Мошенники отклеили две половинки полулиста. У них остался чистый лист с подписью Т. Теперь они совершенно спокойно написали расписку на огромную сумму. Но им пришлось дописать и верхнюю горизонтальную палочку буквы «Т». Она-то их и выдала.
«Красные комиссары»
Первые годы Советской власти не добавили криминальному миру особой изобретательности, он теперь мог быть разного цвета, зато масштабы хищений представителей самопровозглашенных «советов» просто потрясали. В конце февраля — начале марта 1918 г. в связи с приближением к Могилеву немцев могилевскую большевистскую партийную организацию и губисполком охватила не только паника, но и соблазнительная идея. Убегая из Могилева, эти сами себя назначившие «красные комиссары» прихватили с собой все банковские ценности и денежные средства города. Часть этих средств под угрозой расстрела была сдана бежавшими во ВЦИК и в банк города Орла. Но испугались не все. Бывшие комиссары Могилевского губисполкома — Калмановский и Дмитриев по захваченному ими из Могилева аккредитиву получили в Рязани 250 тысяч рублей. Так-то.
Борис Сидоренко,
краевед.