От истоков былых времен… : [история создания спецслужб на Могилевщине] // Магілёўскія ведамасці. — 2018. — 24 июля. — С. 5.
Историки и диалектики утверждают, что человеческое общество на протяжении всего своего существования развивалось по восходящей спирали. Заметьте, такая модель — не прямолинейный и быстрый путь, а подобна езде в горах по серпантину. И на этом пути не разгонишься, не взлетишь ввысь. Наоборот, кроме крутых поворотов, встречается масса препятствий, замедляющих движение вперед. Обильно посыпана терниями эта дорога. Изобилует, исходя из нынешних понятий, массой ошибок и перегибов. И поскольку вместе с человеческим обществом претерпевал изменения и совершенствовался институт государства, то их принято относить на счет власти. Не оставлены в стороне и спецслужбы. Ведь именно они стояли на страже государственности.
У многих людей отношение к спецслужбам неоднозначное. Теперь это называют историческими ошибками. Но история, как известно, не имеет сослагательного наклонения. И князя новгородского Александра Невского можно окрестить предателем русских интересов своего времени за то, что «якшался» с Золотой Ордой, хотя в ней его и отравили. Царя Ивана IV Грозного причисляют к извергам и кровавым правителям, хотя именно в период его правления произошло собирание русских земель и укрепление русской государственности. У истории своя логика. И в мире все время существовало добро и зло. Оно существует и в каждом государстве, независимо от социально-политического строя. Борьба между ними и есть исторический процесс.
Как водится, зло практически всегда выступает с позиции нападения, поэтому имеет определенное преимущество, поскольку действует исподтишка и появляется неожиданно. А спецслужбы компенсируют этот недостаток противоборствующей ему стороны «количеством и качеством подготовки, умением грамотно выстроить рубежи обороны, перекрыть рискоопасные направления, создать тотальную «паутину», сигнализирующую о малейших движениях возможного противника».
Особое значение деятельность спецслужб приобретает в нынешнее время, когда мир захлестнула необъявленная информационная война, с сопредельной стороны все больше превращающаяся в агрессию; когда одной из главных угроз человечеству становится терроризм; когда на международной арене то там, то здесь вспыхивают этнические и религиозные военные конфликты.
Разведывательная и контрразведывательная деятельность и в эпоху средневековья, и сейчас занимала и занимает важнейшее место в обеспечении внешнеполитической деятельности государства, его безопасности. Естественно, что любое государство стремилось противодействовать разведывательной деятельности своих политических оппонентов, что приводило, в свою очередь, к созданию контрразведки.
Исследование И.А.Марзалюка и А.И.Филюшкина позволяет уяснить, как выглядела система информационноразведывательной службы ВКЛ в XVI в. Они определяют следующие категории информаторов и секретных агентов в ВКЛ конца XV-XVI вв.:
Послы. Посольская служба, кроме ведения переговоров, представления государства за границей, осуществляла координационную деятельность всей резидентурой в Московском государстве. Сами послы активно занимались сбором информации политического и дипломатического содержания для руководства государства.
Купцы. Осведомители были как среди своих граждан, так и завербованных и оплачиваемых информаторов с русской стороны. Могилевские купцы не только вели активную торговлю с Московским государством, но и активно собирали разведывательную информацию в Москве и иных городах соседней страны.
Заграничные подданные. Эта очень широкая категория информаторов включала в себя представителей самых различных сословий, от мелких чиновников до придворной знати, в том числе и родственников монархов. Особенно мощная резидентура ВКЛ существовала в Крымском ханстве. Среди щедро оплачиваемых шпионов были даже родственники самого хана.
Перебежчики. К их числу относились как заграничные, так и бывшие подданные ВКЛ. Социальный статус этих людей был весьма разнообразен — от рядовых воинов и крестьян до влиятельных сановников и вельмож.
«Шпеги», «языки», «сторожа» — шпионы-осведомители, зарабатывавшие торговлей разведывательными данными и мелкими диверсиями.
Чужих, «московских», шпегов ловили «рыскуны» — контрразведчики, концентрировавшиеся в порубежных замках и городах. Источники сообщают нам о существовании «рыскунов» во время Ливонской войны в Орше и Могилеве. «Рыскуны» были волосными чиновниками («урядниками») и подчинялись волосному намеснику. «Рыскун» действовал на территории своей волости либо нескольких сопредельных волостей. Главная задача «рыскуна» — поиск и допрос захваченных перебежчиков, нарушителей границы, дознание лиц, нелегально пересекших границу, выявление вражеских «шпегов», развед-чиков-диверсантов.
Именно Орша в XVI в. была главным центром разведки и контрразведки на восточной границе ВКЛ. Возглавлял и контролировал всю разведывательную и контрразведывательную деятельность на землях Оршанского и Могилевского Поднепровья во время Ливонской войны оршанский державца Филон Кмита Чернобыльский. Филон Кмита создал большую агентурную сеть из «шпегов» на территории Московского государства.
Появление «шпегов» связано с проблемой охраны границы. Рубежи были, а пограничная служба отсутствовала. Обязанности блюсти пределы государства в неприкосновенности возлагались на местных воевод и владельцев имений, располагавшихся в порубежной зоне. Трудности были в недостатках ресурсов. Воеводы высылали конные разъезды, которые ездили по определенным маршрутам и время от времени проверяли наиболее опасные направления. На дорогах и в городах стояли заставы. Но этим система охраны и исчерпывалась, то есть граница была абсолютно проницаема. Стоило только поехать по другой дороге, и ее спокойно и незаметно пересекали в любом объеме и количестве товары, люди, воинские отряды.
В условиях точечной пограничной стражи и ограниченности воинских контингентов, способных выступить по тревоге для предотвращения вторжения, главным средством охраны границы становилась вовремя полученная информация. Гетман Великого княжества Литовского Григорий Ходкевич в письме к князю Роману Сангшушке 25 сентября 1567 г. писал, что границу «боронят» только сторожи, т.е. стационарные пункты слежения за дорогами, мостами, устьями рек и т.д., и «шпеги», на которых главная надежда. Многочисленные «шпеги» с обеих сторон образовывали целую сеть, от эффективного функционирования которой зависела безопасность стран.
Особой функцией «шпегов» была передача дезинформации. Чаще всего это были ложные сведения о количестве войск и маршрутах их продвижения. Целями было создать иллюзию избыточной силы, чрезмерной угрозы или, наоборот, убедить в бессмысленности нападения на столь хорошо укрепленную крепость.
Как строилась работа «шпегов»? Выражаясь современным языком, было две категории агентов — стационарные (внедренные) и полевые. Стационарные — это шпионы из местных жителей, мирные обыватели, которые узнавали, передавали информацию как самостоятельно (путем закладок в тайники, например, условленные дупла), так и через засланных гонцов, которых тайно принимали у себя. Они были чем-то вроде связных и явок агентуры более позднего времени.
Полевые агенты лазили по лесам и полям в виде охотников, пастухов, рыбаков и просто бродяг. Они засылались в чужую землю и потом возвращались домой. Некоторые по заданию своих «работодателей» специально отправлялись в районы, интересующие разведку противника.
Больше возможностей для разведывательных миграций было у простонародья (крестьян, пастухов), а еще больше — у монахов-пилигримов. Именно последние благодаря возможностям свободного перемещения по стране (и через границу под предлогом паломничества в православные монастыри) быстро начинают составлять костяк наиболее ценных шпионов.
У «шпегов» была разработанная система оповещения, связанная с объектами природы — деревьями. Ветки, обломанные с определенной стороны дерева, сломанные ветки, положенные у дороги, и т.д. — все это были условные сигналы, оформленные под естественный вид лесных посадок. В источниках преобладают сообщения об устной передаче информации, которая записывалась уже руководством «шпегов», в воеводских канцеляриях. В основном это рассказы, а не письменные донесения. Это говорит о том, что грамотность и эпистолярная практика были не сильно распространены. При записи сообщений «шпегов» всегда старались указать, откуда информация: видел лично, сказал тот-то (имя, должность), услышал там-то («на торгу»). Поэтому известия обычно очень детальны.
«Шпеги» спасали своих и для этого сообщали сведения о планируемых нападениях, передвижениях армии и т.д. Например, в сентябре 1567 г. жители порубежного села Любавич бежали в Оршу с семьями, женами и детьми, потому что «шпеги» их предупредили: в этом районе готовится крупное наступление русских из Смоленска. Конечно, такие известия не отличались регулярностью, а часто — и достоверностью (передавались пугающие слухи), но зато такая информационная сеть была всепроникающей и охватывала фактически все население пограничья.
В то же время для многих жителей пограничных деревень «шпегство» было профессией, способом заработка или приработка. Воеводы постоянно пишут в центр, что для оплаты работы агентов нужны сукна, деньги и т.д.
Для населения это также был вид службы в нестабильном приграничье, когда они обретали пусть ненадежных, но заступников в лице властей — своего агента, тем более ценного, власти могли и защитить в сложной ситуации. Занятие «шпегов» было опасным, но давало полезные связи и с власть предержащими, и с приграничным криминальным миром, контрабандистами. Спрос на их услуги был стабильным и в мирное, и в военное время. Он оплачивался куда надежней, чем ратная служба.
«Шпегство» можно охарактеризовать как рутинную, повседневную, но очень важную работу. В нестабильных условиях пограничья, когда каждый день любой населенный пункт мог подвергнуться внезапному нападению (при этом неважно, действует официальное перемирие или нет), информация о намерениях неприятеля была главным оружием — и оборонительным, и наступательным. «Без вестей замок глух», — утверждал в 1567 г. оршанский ротмистр Богуш Селицкий, сетуя на то, что власти выделяют слишком мало денег на «шпегов». «Шпеги» играли важную роль в мелких полевых стычках, сообщая сведения о действии отрядов неприятеля, их маршрутах, засадах, постое и т.д.
После очередного раздела Речи Посполитой Могилевщина отошла к Российской империи. Но и этот период ее истории был не менее богат на значимые события, заметную роль в которых сыграли спецслужбы великой державы. В годы Северной войны, которую Петр I вел против шведов, на Могилевской земле состоялось несколько значимых сражений. А битву под Лесной царь назвал матерью Полтавской баталии, поскольку здесь была одержана знаковая победа над неприятелем — 16-тысячным корпусом генерала Левенгаупта, ведшего из Прибалтики огромный обоз для всей шведской армии.
Как и водится, противники использовали все доступные тактические и стратегические приемы, чтобы оказаться на более выгодной позиции. В штабе Петра, находившемся в Горках, для боевого сопровождения корпуса шведов было решено создать летучий отряд в 12 тысяч человек (корволант). Неприятели двигались параллельно по берегам Днепра, подбирая момент для сражения. Но в Горки был заслан шпион из местных, который уверил русское командование, что противник еще далеко и думает переправляться через реку в Орше. На самом же деле это была дезинформация: шведы уже переправились возле Шклова и шли на Пропойск (ныне Славгород). Такое введение в заблуждение едва не стоило русским потери тактической инициативы. После того как разобрались в ситуации, шпиона повесили. А князь Меньшиков с корволантом вынужден был догонять противника. Благо шведы, обремененные обозом, двигались медленно. А так, возможной не было бы победы под Лесной.