Агеев, А. «Хочется быть максимально полезным» / Александр Агеев ; беседовала Алеся Денисенко // Служба спасения. — 2023. — № 10. — С. 80—83.
Любой врач — по-своему спасатель, но не каждый спасатель — врач. В случае же Александра Агеева эти профессии тесно переплелись. Уже 12 лет он возглавляет медицинскую службу в пожарном аварийно-спасательном отряде Могилёвского областного управления МЧС.
Kак спортсмен на старте или хирург в операционной — так чувствует себя на работе Александр Олегович: в своём ритме и на своём месте.
— Почему такая аналогия?
Дело в том, что человек, который часто сталкивается с экстремальными ситуациями и привык действовать в стрессовых условиях, адаптируется к ним.
В спокойной обстановке он будто приостанавливается сам. Бывает, даже несколько замедляются пульс и обмен веществ. А вот там, где он полностью отдаётся, собран и заряжен, как раз его темп.
Спасать здесь и сейчас — то, чего Александр Агеев хотел ещё в университете. То, чего ему не хватало во время отработки. И то, что нашёл в МЧС.
Изначально я собирался быть реаниматологом. В медицине это одна из самых экстремальных специальностей, ведь человек, которому ты оказываешь помощь, находится в критическом состоянии. Шёл к своей цели сознательно и уже на последних курсах института подрабатывал на скорой и медбратом в реанимации.
Правда, с мечтой пришлось ненадолго расстаться. По распределению попал в Дрибинский район, главврачом в сельскую амбулаторию. Там я открыл дневной стационар, лабораторию — начал какое-то движение.
Но этого было очень мало. Я понимал, что хочу и могу гораздо больше. Взял ещё одну амбулаторию, затем устроился заведующим отделением терапии. Добавил дежурства в больнице. Загрузил себя, насколько мог, и всё равно чувствовал потребность расти профессионально.
Просто вести приём оказалось не моё. На самом деле интересной и важной для меня была экстремальная часть медицины. И реализовать себя я хотел именно в ней. Но, как ни искал, сделать этого в районе не удалось.
Когда на горизонте появилось МЧС, пока только на уровне разговоров, я слабо представлял наше взаимодействие. Пожарные и врач… Но удивительным образом всё сложилось. В 2006 году заканчивалась моя отработка, что совпало с реорганизацией отряда. Меня пригласили. И я пришёл врачом скорой помощи ещё в здравпункт, а уже через пару недель его преобразовали в медицинскую службу.
Правда, с мечтой пришлось ненадолго расстаться. По распределению попал в Дрибинский район, главврачом в сельскую амбулаторию. Там я открыл дневной стационар, лабораторию — начал какое-то движение.
Но этого было очень мало. Я понимал, что хочу и могу гораздо больше. Взял ещё одну амбулаторию, затем устроился заведующим отделением терапии. Добавил дежурства в больнице. Загрузил себя, насколько мог, и всё равно чувствовал потребность расти профессионально.
Просто вести приём оказалось не моё. На самом деле интересной и важной для меня была экстремальная часть медицины. И реализовать себя я хотел именно в ней. Но, как ни искал, сделать этого в районе не удалось.
Когда на горизонте появилось МЧС, пока только на уровне разговоров, я слабо представлял наше взаимодействие. Пожарные и врач… Но удивительным образом всё сложилось. В 2006 году заканчивалась моя отработка, что совпало с реорганизацией отряда. Меня пригласили. И я пришёл врачом скорой помощи ещё в здравпункт, а уже через пару недель его преобразовали в медицинскую службу.
Получил погоны, заступил в смену — и начались дежурные сутки. По сигналу тревоги вместе с отделениями выезжали и врачи, чтобы при необходимости оказать медицинскую помощь спасателям. Тогда этим всё и ограничивалось.
Постепенно служба развивалась, расширялись её возможности, появлялось новое оборудование. Стало очевидно: у нас есть ресурс, чтобы не только помогать своим работникам, но и спасать оказавшихся в беде людей. К тому же на место происшествия мы обычно приезжаем раньше городской скорой, а фактор времени в нашем деле — основополагающий.Честно говоря, в начале пути у меня ещё были мысли, что эта работа временная. Но вот уже 17 лет о сделанном выборе я не жалею.
А когда в 2011 году стал начальником медицинской службы, мотивации развиваться только прибавилось. Тем более что в этом плане сфера неисчерпаемая. Вроде бы и опыта накопилось немало, но всегда есть что-то ещё. Медицина, в том числе экстремальная, не стоит на месте: новые подходы, исследования, аппаратура, принципы оказания первой помощи… Сложно в таком потоке информации остаться безучастным. И это не только моя позиция — каждого работника медслужбы.
Диалог в коллективе не прекращается: разбираем тактику, обсуждаем нестандартные случаи. Это нужно, чтобы, столкнувшись с ними на вызове, быть готовыми. Для каждого из нас важно не только знать, а подтверждать квалификацию на практике, повышать её. И поддерживать свои знания и навыки на должном уровне — уровне врача.
Постепенно служба развивалась, расширялись её возможности, появлялось новое оборудование. Стало очевидно: у нас есть ресурс, чтобы не только помогать своим работникам, но и спасать оказавшихся в беде людей. К тому же на место происшествия мы обычно приезжаем раньше городской скорой, а фактор времени в нашем деле — основополагающий.Честно говоря, в начале пути у меня ещё были мысли, что эта работа временная. Но вот уже 17 лет о сделанном выборе я не жалею.
А когда в 2011 году стал начальником медицинской службы, мотивации развиваться только прибавилось. Тем более что в этом плане сфера неисчерпаемая. Вроде бы и опыта накопилось немало, но всегда есть что-то ещё. Медицина, в том числе экстремальная, не стоит на месте: новые подходы, исследования, аппаратура, принципы оказания первой помощи… Сложно в таком потоке информации остаться безучастным. И это не только моя позиция — каждого работника медслужбы.
Диалог в коллективе не прекращается: разбираем тактику, обсуждаем нестандартные случаи. Это нужно, чтобы, столкнувшись с ними на вызове, быть готовыми. Для каждого из нас важно не только знать, а подтверждать квалификацию на практике, повышать её. И поддерживать свои знания и навыки на должном уровне — уровне врача.
Медицина катастроф — экстренная помощь пострадавшим в чрезвычайной ситуации. Когда помочь нужно качественно и быстро. Иногда — многим. Иногда осознавая, что поздно. Там, куда гражданскому врачу дорога бывает закрыта. Где порой надо переступить грань, чтобы быть уверенным: сделал всё, что мог. Где нет места панике. И, кажется, страху…
— Это, конечно, ложное ощущение. Все мы в какой-то степени переживаем и боимся, потому что работаем с опасными факторами. И, наверное, только глупые ничего не боятся, это неправильно. В любом случае есть разумный предел дозволенного. Другой вопрос, что внешне такие чувства мы не проявляем, что, опять же, объясняется вполне логично, а не какими-то сверхспособностями и суперсилой. Всё гораздо прозаичнее.
Начнём с того, что вместе с личным составом отряда медицинская служба проходит специальное обучение. Мы также сдаём нормативы, знаем, как работать с аварийно-спасательным оборудованием и в непригодной для дыхания среде, освоили навыки альпинизма, спасения на высоте и в завалах. То есть к неблагоприятным условиям подготовлены.
— Это, конечно, ложное ощущение. Все мы в какой-то степени переживаем и боимся, потому что работаем с опасными факторами. И, наверное, только глупые ничего не боятся, это неправильно. В любом случае есть разумный предел дозволенного. Другой вопрос, что внешне такие чувства мы не проявляем, что, опять же, объясняется вполне логично, а не какими-то сверхспособностями и суперсилой. Всё гораздо прозаичнее.
Начнём с того, что вместе с личным составом отряда медицинская служба проходит специальное обучение. Мы также сдаём нормативы, знаем, как работать с аварийно-спасательным оборудованием и в непригодной для дыхания среде, освоили навыки альпинизма, спасения на высоте и в завалах. То есть к неблагоприятным условиям подготовлены.
И на выезде чаще всего дорога каждая минута. Вряд ли кто-то ждёт врачей, которые растеряются. Наша задача — сохранить жизнь и здоровье людей и предотвратить осложнения. Для этого нужно сосредоточиться, оценить обстановку и принять взвешенное решение, что без самообладания невозможно. Потому врач и выглядит спокойным и даже хладнокровным. Если будешь паниковать, потратишь время на то, чтобы успокоиться. Мы же должны сразу включаться в работу.
Но такие качества не появляются из ниоткуда. Закаляет врача и делает его более устойчивым к стрессу, да и к людскому горю и боли опыт. И стенами отряда для меня и коллег он не ограничивается. Несмотря на то что я надел форму, я всегда был и буду врачом. И без практики в белом халате не смогу, как и большинство работников медицинской службы.
Параллельно мы работаем в системе здравоохранения: травмпункт, скорая помощь, отделения реанимации и интенсивной терапии, — это здорово помогает. И тут две стороны. Во-первых, не даёт забыть про другие проблемы людей: болезни сердца, органов дыхания, суставов, почек. То, с чем мы не сталкиваемся при ликвидации чрезвычайных ситуаций, но с чем к нам обращаются спасатели, их семьи.
Во-вторых, опять же добавляет опыта. Это позволяет совершествоваться в профессии, ведь наши врачи должны уметь работать руками, делать это точно и аккуратно, владеть тонкостями и спецификой. Потому что, где придётся оказывать помощь, неизвестно: реанимировать на пожаре, подбираться к зажатому в машине водителю, подниматься к пострадавшему на козырёк здания или спускаться в завал.
Но такие качества не появляются из ниоткуда. Закаляет врача и делает его более устойчивым к стрессу, да и к людскому горю и боли опыт. И стенами отряда для меня и коллег он не ограничивается. Несмотря на то что я надел форму, я всегда был и буду врачом. И без практики в белом халате не смогу, как и большинство работников медицинской службы.
Параллельно мы работаем в системе здравоохранения: травмпункт, скорая помощь, отделения реанимации и интенсивной терапии, — это здорово помогает. И тут две стороны. Во-первых, не даёт забыть про другие проблемы людей: болезни сердца, органов дыхания, суставов, почек. То, с чем мы не сталкиваемся при ликвидации чрезвычайных ситуаций, но с чем к нам обращаются спасатели, их семьи.
Во-вторых, опять же добавляет опыта. Это позволяет совершествоваться в профессии, ведь наши врачи должны уметь работать руками, делать это точно и аккуратно, владеть тонкостями и спецификой. Потому что, где придётся оказывать помощь, неизвестно: реанимировать на пожаре, подбираться к зажатому в машине водителю, подниматься к пострадавшему на козырёк здания или спускаться в завал.
В медицине есть понятие «сортировка». За этим стоят ключевое действие. С него начинается помощь, в любом экстремальном очаге. На месте происшествия сортировку проводит самый опытный медработник: исходя из состояния пострадавших, определяет, кому нужна срочная помощь, а кто ещё может подождать.
— Особое значение это приобретает, когда травмированных много. Неправильная сортировка, как и её отсутствие, увеличивает потери. И до тех, у кого был шанс на спасение, мы можем просто не дойти. Поэтому необходимо осмотреть всех, чтобы объективно оценить характер повреждений.
Самое тяжёлое и, к сожалению, неизменное в нашей работе — когда приходится сталкиваться с гибелью. Порой, только начиная оказывать помощь, уже понимаешь тщетность своих усилий. Но тот же опыт, который подсказывает, что всё напрасно, заставляет идти до конца. И бывают ситуации, казалось бы, абсолютно безнадёжные, но человек справляется, мобилизует какие-то внутренние силы и возвращается к жизни. Всё не зря!
Но и от разочарований не уйти. Есть адекватные рамки, где мы вынуждены остановиться. Да, это боль, о которой мы помним, знаем, говорим. Когда, пусть и не по нашей вине, но спасти не удалось.
— Особое значение это приобретает, когда травмированных много. Неправильная сортировка, как и её отсутствие, увеличивает потери. И до тех, у кого был шанс на спасение, мы можем просто не дойти. Поэтому необходимо осмотреть всех, чтобы объективно оценить характер повреждений.
Самое тяжёлое и, к сожалению, неизменное в нашей работе — когда приходится сталкиваться с гибелью. Порой, только начиная оказывать помощь, уже понимаешь тщетность своих усилий. Но тот же опыт, который подсказывает, что всё напрасно, заставляет идти до конца. И бывают ситуации, казалось бы, абсолютно безнадёжные, но человек справляется, мобилизует какие-то внутренние силы и возвращается к жизни. Всё не зря!
Но и от разочарований не уйти. Есть адекватные рамки, где мы вынуждены остановиться. Да, это боль, о которой мы помним, знаем, говорим. Когда, пусть и не по нашей вине, но спасти не удалось.
И здесь мы вновь приходим к опыту. Любым — даже печальным и отрицательным — им важно делиться. Обсуждать и анализировать. Чтобы быть ещё более эффективными в будущем: делать быстрее, мыслить шире и видеть больше. Чтобы, имея некий багаж знаний, обучать других и открывать новое для себя. Участвовать в международных конференциях, следить за новостями, рассказывать о правилах оказания первой помощи в трудовых коллективах и заниматься с детьми. Чтобы двигаться дальше.
Остановиться на достигнутом — значит, перестать расти. Стать неинтересным. Человек должен развиваться.
Это обязательное условие. Нет, даже требование к самому себе. Ведь есть возможность, есть время и потенциал, а вот второго шанса уже не будет. Хочется быть максимально полезным уже сейчас.
Остановиться на достигнутом — значит, перестать расти. Стать неинтересным. Человек должен развиваться.
Это обязательное условие. Нет, даже требование к самому себе. Ведь есть возможность, есть время и потенциал, а вот второго шанса уже не будет. Хочется быть максимально полезным уже сейчас.