Гришанова, Людмила. Родные корни : [о семье могилевчан Казаковых-Пунинских] / Людмила Гришанова // Магілёўскія ведамасці. — 2017. — 1 сентября. — С. 11.
Темной ночью в дом Филиппа Казакова кто-то постучал. В первые годы советской власти в деревнях люди еще жили непугаными. Хозяин спокойно отворил дверь: на пороге стоял настоятель церкви д.Требухи (ныне эта деревня Могилевского района называется Калиновая — авт.). «Ангел-хранитель спас меня от смерти. Не буду испытывать судьбу. Я ухожу», — скороговоркой выпалил уважаемый человек. Батюшка зашел на прощание к певчему, зная его как надежного прихожанина. Оказалось, что наведались к священнику трое местных парней. Накинули ему на шею веревку и вышибли из-под ног табуретку. Их спугнул какой- то шум на улице. Батюшка успел засунуть в петлю пальцы и выпростаться из удавки. На шее осталась красная борозда как память о несостоявшемся покушении. «Береги себя, Филипп, — сказал перед уходом в неизвестность священник. — Грядут тяжелые времена».
Отца — в ссылку, мать — в тюрьму
Как в воду смотрел батюшка. Другой темной ночью вновь кто-то постучал в дом Филиппа Казакова. 51-летнего мужчину арестовали в феврале 1932 г. и посадили в могилевскую тюрьму, осенью того же Года сослали в Орловскую область.
— В ссылке дедушка (по материнской линии) жил в землянке, плел корзины — тем и кормился, рассказывает пожилая внучка Тамара Пунинская. — Успел вернуться домой и в 1938 г. умер на родине.
Двое старших детей Казаковых были уже взрослыми: замужняя дочь Мавра жила со своей семьей, сын Артемий работал в «Осинстрое» под Оршей. В доме Казаковых оставались жить хозяйка Анна Казакова с дочерьми — 17-лет- ней Марией и школьницей Евфросинией. Арест отца обернулся для младшей девочки необходимостью оставить учебу. Фрося училась в Могилевской школе №1, где обучение стоило денег. Учеба обходилась в 180 рублей за год, съем частной квартиры — в 30 рублей. Ее мать едва сводила концы с концами, сдавая государству в счет уплаты налогов сено, лен, зерно, молоко, картофель, мясо и др. Землю у Казаковых «обрезали» по самые углы хаты.
— В тот день, когда мама с бабушкой вернулись из Могилева, куда ходили забирать из школы мамины документы, преодолев зимой пешком 30 километров туда и обратно, опять пожаловали незваные гости, — с горечью воспроизводит пережитое родными людьми Тамара Петровна. — Пришли незнакомый военный и односельчанин Артем Диваков. Артем Родионович сказал бабушке: «Одевайся скорее, тетя, тебя ожидают в школе. Можешь не обедать — скоро вернешься».
Анна Казакова вернулась нескоро. Арестовали ее в ночь с 11 на 12 января 1933 года. В два часа ночи ее в числе других арестованных повели со связанными руками из школы через Требухи, потом через Полыковичи. По пути к колонне добавлялись другие арестованные люди. Сельчан привели в Могилев, где заключили в тюрьму.
Страдания раскулаченной семьи
Никому не было дела до оставшихся несовершеннолетних дочерей Казаковых. Представители власти только и были озабочены, чем можно поживиться в хозяйстве раскулаченной семьи. Следующей ночью после ареста матери, с 12 на 13 января, в сельской школе состоялся суд, на котором Анну Казакову приговорили к 13 годам лишения свободы, естественно, с конфискацией имущества. Сразу же в дом Казаковых явились те же лица — военный и Артем Диваков.
— Артем выбрал вещи, которые ему понравились, для своей родни и улегся спать на лавку, — продолжает семейную хронику могилевчанка Тамара Пунинская. — Военный позвал маму во двор и сказал ей: «Девочка, возьми свою одежду и спрячь ее». Мама спрятала одежду в дупло дерева на улице. Когда утром проснулся Диваков, то заметил отсутствие маминой шубки, которую хотел прибрать к рукам. Он устроил скандал. Военный «успокоил» его словами: «Будешь шуметь, пристрелю, как собаку, за то, что детей грабишь!» Позже выяснилось, что ночью за домом наблюдал комсомолец Василий Диваков, видевший, как мама прятала в дупло свои вещи, но он не выдал ее. В то же утро стали приезжать в наш дом колхозники для раскулачивания. Запрягли нашу лошадь, положили в телегу поросенка, привязали тельную корову и погнали в колхоз. (Тамара Петровна, родившаяся после Великой Отечественной войны, с полным правом говорит об имуществе деда и бабушки «наше» — раскулачивание Казаковых отзывается вечной болью в роду потомков). Несколько раз приезжали за инвентарем, из погреба выгребли последний картофель и соленья, забрали три улья с пчелами. Мебель, сделанную руками моего деда, вывезли в колхозный клуб. Не брезговали бытовыми мелочами — мылом, спичками, утюгом на углях. Ведро, топор, пилу забрал лично для себя один из односельчан. Разобрали новое гумно и два сарая и вывезли в колхоз. Новую баню, разобрав по бревнам, перевезли в д.Полыковичи.
Девочки Казаковы настолько обеднели, что ходили просить что-нибудь покушать и продукты для передачи матери к старшей сестре Мавре. Ее муж стукнул по столу ложкой и сказал: «Кто не работает, тот не ест». Но сестра сжалилась и взяла Евфросинию в няньки своим детям.
— Когда мама ходила пешком через лес в Могилев, чтобы навестить в тюрьме бабушку, то ей дорогу переходила волчица. Посмотрела и не тронула девочку, — констатирует Тамара Петровна факт милосердия дикого зверя в то время, когда люди были хуже зверей. — Весной 1933 года бабушку перевели из городской тюрьмы в пересыльную, которая находилась в здании Никольской церкви. Летней ночью того же года, в канун праздника Троицы, 50-летнюю бабушку отпустили. В тяжелом состоянии здоровья она вернулась. Буквально в те же дни привезли на телеге из ссылки тяжело больного дедушку. После возвращения они прошли медкомиссию, признавшую их нетрудоспособными.
Худо-бедно жизнь Казаковых наладилась. Евфросиния поступила учиться в медицинское училище, которое окончила до войны, и отправилась работать фармацевтом в Витебскую область.
Любовь в побежденном Берлине
Похожие испытания выпали и на долю семьи родителей отца Тамары Пунинской. Ее дедушка Владимир Михайлович и бабушка Мария Корнеевна, вырастившие 8 сыновей и дочь, жили в Горецком районе. Владимира и Марию Пунинских раскулачили и сослали на Урал. Их старший сын Александр остался на родине. С ними поехали сыновья. Федор и Дмитрий женились и остались там жить, Михаил вернулся. Николай застрелился, оставив записку: «По-новому жить не сумею, по-старому не смогу». Евгений погиб на фронте. Участь Юрия родственникам неизвестна. Дочь вышла замуж за коммуниста. Из сыновей наиболее удачно сложилась судьба отца Тамары Петровны. В своей автобиографии Петр Владимирович писал, что родился в 1907 г. в д.Жевань Чаусского района в семье крестьянина-середняка. С отцом жил до 1924 г. и учился в школе. После смерти родителей в 1924 г. стал работать на железной дороге, а через пару лет поступил в Могилевский педагогический техникум. После его окончания работал учителем начальных классов, заведующим школ колхозной молодежи. В 1933 г. стал студентом Новочеркасского индустриального института. С квалификацией «горный инженер-маркшейдер» прибыл Пунинский трудиться на Уфалейский никелевый комбинат в Челябинской области. В декабре 1939 г. переведен преподавателем в Миасский горный техникум, где и работал до мобилизации на фронт.
…Судьба свела земляков из Могилевской области Петра Пунинского и Евфросинию Казакову в 1945 г. в побежденном Берлине.
— О войне родители не любили вспоминать, у отца в шее осталось два осколка. Мама, за которую молилась бабушка, не получила ни одной царапины, — поясняет Тамара Петровна.
Папа с 1945 г. служил начальником штаба управления рыбных промыслов, купил в частной лавке фотоаппарат и фотографировал достопримечательности городов и сценки из немецкой жизни — рейхстаг, Бранденбургские ворота, весенний сев, телеги с сеном, в которые вместо лошадей впряжены верблюды… Мамин начальник лаборатории, он же папин друг, предложил познакомить его с хорошей девушкой. Предлогом для знакомства стала возможность сфотографироваться. Так и познакомились. Папе было 39 лет, а маме — 27, когда они расписались. В 1947 г. родилась я в Миассе, где папа продолжил преподавать в техникуме. После войны родители стали болеть, сказывалось напряжение, перенесенное в годы войны.
Пунинские переехали жить в Новочеркасск Ростовской области, где оставались до 1958 года. В Новочеркасском политехническом институте Петр Пунинский учился в аспирантуре, а после ее окончания преподавал, защитил кандидатскую диссертацию и был избран по конкурсу доцентом кафедры Шахтинского филиала Новочеркасского института.
Всю жизнь Петр и Евфросиния помнили о своих корнях и, несмотря на беды репрессированных родителей, мечтали вернуться на малую родину. Петра Владимировича тормозила любимая работа, хорошие друзья. Вернулся он только в свинцовом гробу, чтобы быть похороненным в родной земле. Его жена и единственная дочь в 1976 г. вернулись после того, как в течение 10 лет искали обмен квартиры, который оказался тройным. Зато дочь и внуки Тамары Петровны родились и живут в Могилеве. Женщина не может без слез рассказывать о том, как ее четырехлетний внук надел ордена и медали Петра Владимировича, ударил по «басам» пианино и торжественно произнес: «Я — солдат!» Ребенок, конечно, играл. Но Тамара Петровна хранит память не только о своих заслуженных родителях, ветеранах Великой Отечественной войны и труда, но и о безвинно пострадавших дедушках и бабушках.
Людмила ГРИШАНОВА.