Ярощенко, В. Шел в атаку яростный, сорок первый год… / Владимир Ярощенко // Веснік Магілёва. — 2019. — 10 января. — С. 9 ; 16 января. — С. 11.
К поисковой работе я пришел около трех лет назад уже в довольно преклонном возрасте, после того как увидел в Выставочном зале на ул. Болдина находки поискового клуба «ВИККРУ», прочел не один «Могилевский поисковый вестник», получил первые уроки от руководителя клуба, историка и писателя Н.С. Борисенко. Правда, моим оружием стала не лопата, а шариковая ручка. Пригодился и мой жизненный опыт учителя истории, экскурсовода в студенческие годы, сотрудника уголовного розыска в свое время… Я стал беседовать со свидетелями прошлого, пожилыми людьми — не спеша, пытаясь их разговорить, чтобы они вспомнили о своей судьбе и судьбе близких. Оказалось, что в том же Могилевском районе есть еще много «белых пятен», где давно не ступала нога историка, краеведа, поисковика. Одно из них — деревня Вильчицы и ее окрестности и появившийся рядом с ней поселок Восход.
У деревни Вильчицы…
Два года назад на кладбище Вильчиц я насчитал семь братских могил со скромными жестяными обелисками и красными звездочками на них. В книге «Память. Мо-
гилевский район» нет упоминания о них, на могилах нет табличек,
инвентарных номеров, к ним не возлагают венки и цветы в День Победы и по государственным праздникам. То есть, захоронения воинов Красной Армии не были учтены в райисполкоме, Министерстве обороны, на них не были составлены паспорта.
Пришлось обратиться к пожилым жителям деревни, которых оказалось не так много. Слава Богу, они сохранили в памяти события тех страшных и трагических дней Великой Отечественной.
— Не было покоя родственникам моим, и не было мира на земле нашей, все войны да революции, голод и холод, — начала свой рассказ старейшая жительница Вильчиц 88-летняя Анастасия Антоновна Шкредова. — Отец, Антон Моисеевич, был участником первой «германской войны» (первой Мировой), был отравлен газом, но выжил. И на новую войну с германцами не попал. Всю оккупацию отец, мать и мы, семеро детей, прожили в Вильчицах, наш дом недалеко от шоссейной дороги Могилев-Го-мель. Все события Великой Отечественной войны я хорошо помню.
Где-то в середине июля 1941 года немцы рано утром с ходу заняли наши Вильчицы. И тут началось. Советская артиллерия со стороны Могилева начала обстреливать деревню, везде рвались снаряды, загорелось несколько домов на нашей улице. Мы прятались в окопе в огороде. Возле нашего дома немцы поставили пулемет и начали стрелять по улице Полевой, по высотке, где окопались красноармейцы. Это недалеко от кладбища. До полудня длился бой, потом все стихло. Немцы начали собираться, и один из них, вероятно, переводчик, сказал: «А сейчас на Чаусы».
На следующий день мы пошли на позиции красноармейцев. Вероятно, никто не выжил, очень много было убито наших солдат — в окопчиках, на поле… Я их, конечно, не считала, было страшно.
Через несколько дней местные жители, старики и женщины, вышли на поле боя и здесь же всех убитых красноармейцев похоронили в неглубоких ямах-могилах, окопах.
В войну это поле раздали на участки под огороды, многие могилы запахали. После войны часть
могил раскопали, останки красноармейцев сложили в ящики и захоронили на кладбище деревни. А часть солдат так и остались лежать в земле на месте боя. Сейчас там пастбище.
— Был и я свидетелем этого боя, мне шел двенадцатый год и я все хорошо помню, — дополнил воспоминания Анастасии Антоновны 89-летний Павел Сергеевич Ермаков. — В 1939 году многих, нас в том числе, заставили переселиться с хуторов на ул. Полевую. Война началась, и в июне отец, Сергей Иванович, 1899 года рождения, ушел на войну, прошел ее почти всю, но погиб 15 января 1945 года в боях на озере Балатон в Венгрии. Мать, Христина Петровна, 1900 года рождения, осталась с тремя детьми.
В июле 1941-го отряд красноармейцев занял оборону в конце улицы Полевой и далее — до посадки у нынешней железной дороги. Они еще и окопаться хорошо не успели, как большой отряд немцев занял деревню. Советские артиллеристы из района, где сейчас ТЭЦ-2, начали обстреливать немцев, деревню. Завязался бой между немцами и нашими пехотинцами, занявшими оборону за улицей Полевой. Силы, как я сейчас понимаю, были неравными. Немцы к тому же пошли в обход на Вейно и с тыла всех наших бойцов уничтожили. Своих погибших немцы увезли, наши остались лежать на поле боя.
Через день-два жители деревни с лопатами вышли на поле и начали хоронить наших бойцов, помню, что их было много. Обычно копали могилу по колено глубиной и в нее захоранивали солдат.
Где-то в сентябре 1941 года это поле немцы и полицаи разделили между жителями деревни на огороды, и поле начали распахивать. Кто имел совесть и боялся Бога, тот обходил плугом могилы стороной, ставил крестик из дерева или палку, но многие распахивали могилки.
И где-то в 1944 году останки красноармейцев начали выкапывать, но выкопали только тех, кто был обозначен крестом либо палкой. Многие так и остались в земле. А останки захоронили на кладбище в общем большом гробу-ящике, сейчас эта могила в центре кладбища.
В тот же день состоялся и бой на западной окраине деревни Вильчицы, в урочище Курени (в конце нынешней ул. Партизанской). В Куренях также погибло много красноармейцев, многие попали в плен. На месте боя остался большой обоз, кухни, разбитые прожектора… Это был взвод обеспечения, скорее всего.
Оказалось, бои у Вильчиц шли не только на земле, но и в небе. Два советских военных самолета и их экипажи погибли в окрестностях деревни.
— В июле 1941 года, — продолжал свой рассказ Павел Сергеевич, — немцы подбили советский самолет, и он упал в лесу, на восток от шоссе, примерно в 300 метрах от скульптуры «Олень». Я и соседские ребята видели через несколько дней развалившийся, разбившийся о деревья самолет, два двигателя врезались в землю. Обгоревших летчиков, их было двое, местные жители захоронили в небольшой могиле возле самолета. После войны останки летчиков были захоронены на деревенском кладбище.
Из воспоминаний П. С. Ермакова, А.А. Шкредовой, П.Т. Хамрите-лова, Е.А. Полушкиной, А.П. Пупковой можно составить рассказ о трагической гибели второго самолета и его экипажа.
Летом 1943 года, где-то в июле, ночью в районе д. Лыково немцы обстреляли советский самолет. Через Лыково проходила дорога к немецкой переправе через Днепр, рядом шоссе Могилев-Гомель. Самолет упал на поле южнее Вильчиц в урочище Ковапевка, сейчас-там поселок «Восход». Самолет не загорелся, но развалился. Двух летчиков выбросило из кабины, они погибли.
Немцы приказали старосте деревни Михаилу Гавриленко изготовить два гроба, вырыть могилу. Летчиков похоронили. И сами немцы произвели салют из винтовок над могилой летчиков, отдавая им должное, как героям. В это время в Вильчицах на отдыхе находилась фронтовая немецкая часть.
— Сейчас эта могила летчиков в центре кладбища, ее государственный учетный номер 7544, -показывает мне могилу Анастасия Анатольевна Шкредова. — Но через несколько дней ночью «народники», так звали себя полицаи, раскопали могилу и сняли с них всю одежду. В порядок могилу привели потом местные жители.
В послевоенные годы за могилами красноармейцев и летчиков по своей инициативе ухаживала Анастасия Дмитриевна Ко-лушкина. Местные колхозные сварщики около пятидесяти лет назад изготовили металлические тумбы со звездами.
Анастасия Дмитриевна прожила 90 лет, ее в прошлом году похоронили рядом с воинскими могилами.
Надо отдать должное сотрудникам отдела идеологической работы, культуры и по делам молодежи Могилевского райисполкома. Получив воспоминания старожилов, примерные схемы, мое заявление, они в апреле 2017 года паспортизировали ранее не учтенные воинские захоронения, им присвоили государственные учетные номера, установили государственные знаки «Вайсковае пахаванне». К сожалению, у райисполкома нет денег на новые памятники взамен устаревших (морально и физически) скромных обелисков из жести.
И небольшое недоразумение: исполком принял решение установить таблички с текстом «Вечная слава неизвестным солдатам, погибшим в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.». Почему солдатам, а где командиры? Почему забыты славные советские летчики, погибшие в небе над Вильчицами? И почему неизвестным? Ведь это солдаты и командиры 172-й стрелковой дивизии, оборонявшей Могилев в 1941 году. И они погибли именно виюле 1941-го,ане «в 19411945 годах». А еще точнее, по архивным данным, в результате ожесточенных боевых столкновений у деревни Сидоровичи, Лыково, За-прудье, Вильчицы сложили свои головы бойцы и командиры 747-го стрелкового полка, которым командовал подполковник Щеглов.
И бой у деревни Вильчицы произошел 15 июля. Это был последний предпольный рубеж обороны Могилева, далее бои продолжались на окраине и в черте города. Вот выдержка из Донесения ПНШ-1 601-го ГАП и ПП-747 сп. капитана Локтионова: «15.07.41. Противник силой до 2-х батальонов с артиллерией и 60-ти танков занимают Вильчицы, Кня-зевку, Быстрик» («Память, Могилевский район», с. 178).
В трех километрах южнее Вильчиц — деревня Лыково. В июле 1941 года и здесь проходили ожесточенные бои. Своих убитых немцы захоронили возле д. Сидоровичи у шоссейной дороги. Бойцы и командиры Красной Армии покоятся в братской могиле на кладбище у деревни. Могила размером 6 на 6 метров заросла травой и деревьями, на ней небольшой простой камень-памятник с обезличенным текстом: «Вечная слава Советским людям, погибшим в борьбе с фашизмом в 1941-45 гг.»
14 июля весь день продолжался бой у деревни Лыково. Позиции здесь занимал усиленный сводный отряд, которым руководил начальник штаба 747-го полка майор Геннадий Иванович Златоустовский. Отряд понес большие потери, но и фашисты на участке Лыко-во-Быстрик потеряли около 20-ти танков. Здесь погиб — по одной из версий — и сам командир. Его место захоронения неизвестно, возможно, это братская могила на кладбище в деревне Лыково. Его имя носит одна из улиц Могилева.
В центре деревни Лыково, недалеко от птицефабрики «Елец» — благоустроенное мемориальное кладбище с новыми мраморными плитами, на которых указаны фамилии красноармейцев, погибших в боях за освобождение деревни в 1944 году. Здесь захоронены 22 воина 95-й стрелковой дивизии 49-й армии 2-го Белорусского фронта. Но на плитах только десять фамилий. К сожалению, не нашел я здесь фамилий советских танкистов.
27 июня 1944 года несколько танков прошли через Лыково, лес и вышли к пойме Днепра. До моста через Днепр было всего лишь метров четыреста. Один из танков ринулся к переправе, выскочил на песчаную гриву, возвышенность на пойме. Но вся местность была пристреляна, немецкий противотанковый снаряд с правого берега Днепра поразил танк, он загорелся. Останки танкистов захоронили в Лыково, их фамилии известны. О них еще в шестидесятые годы пошлого века писала районная газета, вспоминал райвоенкомат. До сих пор в центре гривы оплавленный песок.
У деревни Березовка…
Мое детство закончилось в июле 1941 года, мне шел только седьмой год, — начал свой рассказ уроженец деревни Березовка Виктор Иванович Солдатенко. В начале июля в деревню зашел большой отряд отступающих красноармейцев. Командовал ими всем еще молодой лейтенант. Расположились они в центре деревни. Картошкой, молоком да и салом, которое еще было, накормили наши женщины солдат. Старики, участники предыдущих войн, толковали с лейтенантом и солдатами о войне, я крутился рядом, рассматривал винтовки. Солдатский отдых был внезапно нарушен: в деревню въехал автомобиль со старшим командиром. Старики потом говорили, что это был капитан. Он подошел к лейтенанту и начал кричать на него, потом вытащил пистолет и в упор, при всех жителях деревни, выстрелил в него. Бабы запричитали, нахмурились наши старики и пожилые солдаты, я очень испугался. Капитан вскочил в автомобиль и уехал, лейтенанта жители похоронили в лесу, на опушке между Березовкой и Угальем. Через несколько дней, 8 июля у деревни Угалье, на рубеже реки Орлянка гремел бой с немцами, наши отступили к Вендорожу. В этом бою погиб лейтенант Михаил Васильевич Казаков, 1921 года рождения, уроженец соседней деревни Новый Синин. Его похоронили на опушке леса рядом с неизвестным лейтенантом. В годы войны рядом с ними захоронили неизвестного партизана, умершего от ран.
К сожалению, в книге «Память. Могилевский район» воинское захоронение в деревне Угалье не значится. К могилам нет ни дороги, ни тропинки и только железные кресты поставлены местными жителями у изголовья неухоженных земляных холмиков. На Государственном учете это воинское захоронение не состояло.
— Это еще не все, за мной! — сказал неутомимый Виктор Иванович. Мы прошли более километра через заболоченный луг и поле в сторону деревни Коркать. Вошли в лес.
В том же июле 1941-го в этом лесу моя мать обнаружила много тяжелораненых красноармейцев. Я вместе с матерью носил туда молоко и картошку. Те, кто выжил, ушли. А более десяти бойцов умерли от ран. Их уложили двумя рядами в яме и захоронили. Вокруг могилы росли сосны и ели, со временем образовалась впадина.
Попробовали мы найти могилу, но вокруг был сплошной бурелом, поваленные сосны и ели.
Кстати, через Березовку, Вендо-рож, Угалье к Могилеву в июле отступала и группа во главе с капитаном И.И. Якубовским, будущим Маршалом Советского Союза.
— В войну у нас была партизанская зона, — продолжал Виктор Иванович. — Налетали каратели, жили в голоде и холоде. Но, слава Богу, в конце июня 1944 года нас освободили. Через несколько дней из леса вышел совсем молодой немец, уже из немецких окруженцев. Он прибился к деревне, его подкармливали, хотели отправить в Могилев. Но один из бывших партизан, перепив самогонки, вспомнил все злодеяния фашистов и из автомата расстрелял немца. Захоронили его за деревней в березовой роще.
У деревни Подгорье…
Узнав о моем увлечении краеведением, позвонила уроженка д. Подгорье Анна Сергеевна Барауля, известный в Могилеве юрист, судья, адвокат.
10 апреля 2016 года мы выехали в Подгорье. Нас встретили ее сестра Зинаида Сергеевна Иса-енко, 1929 года рождения, и Иса-енко Николай Федорович, 1935 года рождения, — старейшие жители деревни.
— Война началась и отца, Бенделикова Сергея Митрофановича, в июне 1941 года призвали в Красную Армию и отправили на фронт. А мать, Матрена Александровна Бенделикова (Долгая), умерла еще в мае 1941-го. Осталось нас четверо детей. Узнали мы и голод, и холод, помогли выжить близкие родственники, — энергично начала Зинаида Сергеевна. — В июле 1941 года немцы бомбили деревню, рядом были бои, особенно возле дороги на Славгород, тогда здесь были большие леса. Всю войну в деревне стояли немецкие войсковые части. Немцы забрали и съели нашу корову, как и у всех жителей, вычистили курятники, в деревне не осталось ни цыпленка. Не жили, а выживали. Иногда ночью в деревню заходили и партизаны… В июне 1944 года Красная Армия освободила нас. Возле деревни Подгорье были большие бои, немцы оборонялись, были вырыты окопы, траншеи, за деревней в лесу стояли немецкие пушки. Бои возле деревни длились около двух дней. Немцы отступили. Наши красноармейцы, уставшие, запыленные, в обмотках, ушли в сторону Могилева и Днепра. Когда мы вышли из землянок, то обнаружили на ближайших полях и перелесках много убитых красноармейцев.
Наши молодые соседи Василий Адамович и Иван Федорович Иса-енко, Николай Тимофеевич Коршунов, Николай Ульянович Коршаков вместе с 70-летним Игнатом Акуловичем Турковым нашли лошадь с телегой и начали собирать убитых, свозить их на деревенское кладбище. Пять или семь, точно не помню, красноармейцев захоронили в пяти могилах на его окраине с восточной стороны. После войны мы убирали могилы, а сейчас они пришли в запустение, заросли травой и чуть видны. Менялись у нас сельсоветы, но все эти годы их председатели и секретари говорили: «Нам не до могил, еще живы участники войны, их бы не забыть!» — на такой грустной ноте завершила свое повествование Зинаида Сергеевна.
Воспоминания жителей, плансхему кладбища с могилами красноармейцев и заявление с просьбой о постановке на Государственный учет воинского захоронения я направил в Могилевский райисполком.Управление по
увековечению памяти защитников Отечества и жертв войн Министерства обороны захоронение поставило на учет. В райисполкоме составлен паспорт объекта. Из бюджета района были выделены средства. За это время Подгорье стало центром сельсовета, и не прошло и двух лет, как на братской могиле появился скромный, но добротный памятник. «На днях будем открывать», — пригласили председатель сельского Совета Александр Валентинович Лисовский и управляющая делами Галина Ивановна Конторщикова. Это они вместе с бывшим председателем Совета Ольгой Николаевной Деменковой хлопотали о проекте и строительстве памятника.
* * *
Наша местная, сельская власть ближе всего к народу. И все, о чем я написал, это своего рода пособие для них и жителей деревень и городов, что надо делать в таких случаях. Скоро 75-летие Великой Победы. И, я надеюсь, будут обнаружены забытые захоронения. А при реконструкции, ремонте старых памятников на них появятся новые надписи с именами погибших, отдавших свои молодые жизни при обороне и освобождении наших сел и городов. Память о них будет вечной!
Владимир ЯРОЩЕНКО, подполковник милиции в отставке, краевед