Гришанова, Л. Чтобы любить живых… : [начальник артиллерии 63-го стрелкового корпуса 21-й армии Западного фронта генерал-майор артиллерии А. Казаков] / Людмила Гришанова // Магілёўскія ведамасці. — 2017. — 11 июля. — С. 6.
«Забытый генерал»
«Забытым генералом» назвали минские журналисты нашего земляка Александра Казакова, уроженца д.Добросневичи Могилевского уезда.
В июле 1941 г. начальник артиллерии 63-го стрелкового корпуса 21-й армии Западного фронта генерал-майор артиллерии Александр Казаков участвовал в боях за Рогачев и Жлобин, освобожденные от фашистских захватчиков в первые дни войны. Советские воины удерживали два белорусских города в течение месяца! Героический выход из окружения отдельных подразделений дивизии историки называют выдающейся военной операцией. После почти 50-дневных ожесточенных боев 17 августа 1941 г. при прорыве линии обороны противника менее чем за сутки погибли три генерала. В том числе и Александр Казаков, которого ныне считают одним из лучших артиллерийских командиров корпусного и армейского звена Красной армии первого периода войны.
После Победы, когда останки погибших красноармейцев перезахоранивали в братскую могилу в районе жлобинской станции Салтановка, на памятнике не упомянули его имени. Хотя в похоронке-извещении, полученной семьей погибшего генерал-майора, значилось: «Похоронен на южной опушке леса ст.Салтановка».
— Александр Филимонович приходился дядей моей маме Анне Ивановне: он был родным братом бабушки Екатерины Филимоновны, — рассказывает 94-лет-няя могилевчанка Валентина Низовцова (в декабре 2017 г. ей исполнится 95 лет), родившаяся в д.Ракузовка Могилевского района. — Перед войной Александр Казаков жил в Саратове. Дядя-генерал очень любил племянницу. Всегда навещал ее в Ракузовке, когда приезжал на малую родину. Я его хорошо помню…
В одной братской могиле
Братскую могилу в районе станции Салтановка Валентина Павловна за прошедшие годы посещала множество раз, впервые ездила к ней после Победы вместе с матерью, потому что в ней похоронен и отец — Павел Андреевич, с которым при жизни генерал Казаков был в очень хороших отношениях.
— Отец ушел на фронт, попал в плен и находился в лагере на станции Салтановка, — вспоминает долгожительница. — Из Салтановки в Луполовский лагерь военнопленных приходили пюди в поисках родственников.
Отец в плену мастерил мебель, поэтому ему разрешали общаться с местным населением. Через тех, к кому обращался за инструментами, передал записку, в которой написал наш адрес.
Это было в 1942 году. Мама по шпалам в лютый мороз пошла пешком в Жлобин. Наши люди расчищали путь для прохода поездов. Их охраняли немцы, которые останавливали маму: «Партизан?» Я маму научила многим немецким словам.
Валентина Павловна поясняет, что до войны заканчивала десятилетку в СШ №1, где немецкий язык им преподавала немка, у которой на уроках разговаривали только на иностранном. Собеседница запевает на немецком языке песню «Широка страна моя родная…»
— Училась я в одном классе с Таней Карпинской. Во время войны мы,только начинали с ней сотрудничать, как отважную подпольщицу арестовали, — сообщает Низовцова, ставшая в годы оккупации связной 121-го партизанское полка им. О.Касаева.
Золотое кольцо за похороны
Жена пленного красноармейца на ломаном языке поясняла, что муж попал в плен, а у них — пятеро «кин-дер». В подтверждение своих слов показывала пять пальцев. «О, матка, шнель», — поторапливали ее немцы после обыска.
— Мама несла одежду для отца, кусок сала и сухари, — продолжает пожилая дочь. — Папу она нашла больного тифом и воспалением легких. Мама пробыла с ним три дня. Только вышла, ее позвали обратно: муж — капут. Мама отдала золотое обручальное кольцо мужчинам, чтобы сделали гроб. У немцев просила разрешения похоронить в гробу. Людей, у которых останавливалась ночевать, попросила, чтобы камень на могилу положили или березку посадили, чтобы обозначить захоронение. «Будет возможность — я приду сюда», — пообещала им. Когда ставили памятник на братской могиле, то захоронение отца попало под постамент. До недавнего времени я не знала, что возле д.Пиревичи в районе станции Салтановка похоронен и генерал Казаков.
Нашего земляка наградили посмертно (в 1965 г.) орденом Отечественной войны I степени. В честь генерала Казакова названа одна из улиц в Жлобине. 2 сентября 2011 г. его имя появилось на мраморе обелиска над братской могилой.
После получения похоронки на отца ушел добровольцем на фронт его старший сын Александр Александрович, тоже уроженец д.Добросневичи, погибший в 1944 г. в Литве. Младшего сына Бориса после окончания в 1944-м артиллерийского училища на передовую не пустили, он стал кадровым военным. Борис Александрович дожил до увековечения памяти отца. Автору статей о генерале Казакове сын написал: «Верно говорил Маршал Победы Константин Рокоссовский: “Нельзя научиться любить живых, если не умеешь хранить память о мертвых”».
Патриотами были все
Для Валентины Низовцовой так же, как и для сыновей генерала-род-ственника, смерть отца и ненависть к оккупантам стали отправными точками действенного сопротивления фашистам. Начинала с распространения в деревне и Могилеве газет, доставленных с Большой земли, которые ей передавал партизанский связной Александр Якубов.
— В Ракузовке был хороший староста, который предупреждал меня и свою племянницу об облавах. Мы уходили в партизанскую зону, где я познакомилась с Османом Касаевым, который доверял мне переписывать листовки.
При одной из встреч Якубов поручил девушке раздобыть медикаменты для партизан. Валентина Павловна вспоминает, как заявилась к врачу-стоматологу Софье Беляй, у которой до войны лечила зубы, и попросила лекарства. Софья Васильевна жила в доме в районе Рабочего поселка. «Медный купорос надо? Стрептоцид надо?» — перечисляла понятливая врач и только наблюдала, как посетительница прятала пакетики с порошками в нижнее белье. Так и повадилась связная ходить к врачу, которая без лишних вопросов давала лекарства. Валентина носила в город листовки, в деревню возвращалась с медикаментами, оружием и сведениями, полученными на явочной квартире по ул.Миронова от подпольщиков.
— Наш дом находился на краю Ра-кузовки возле леса. Ночью партизаны приходили за «передачками», — словно всматривается в прошлое заслуженный человек. — У нас они ужинали, переодевались в сухую одежду. Как-то оставили обойму патронов, которую мама спрятала под печь. Рисковали ,все — и мама, и моя сестра Лена.
Дважды в неделю Низовцова ходила в Могилев и обратно. Пока в жаркий летний день ее при возвращении с лекарствами не задержали полицейские. В тот раз девушка забыла дома пропуск. В голове была одна мысль: как избавиться от груза? Валентина стала умолять конвоиров разрешить попить воды. Ей дозволили зайти в домик возле шелковой фабрики, где в хозяйке узнала женщину, работавшую до войны заведующей детским садом Винодору Муравьеву.
— Инна Ивановна, как мы называли ее, привозила в Ракузовку в мирное время туберкулезных детей, для которых папа соорудил кухню, спали они в нашем доме, в зале. Мне тогда было 14 лет, — ведет рассказ партизанская связная. — Инна Ивановна меня,19-летнюю, не узнала. Я стала вынимать свои пакеты из одежды. У них диван в комнате стоял. Муравьева помогала мне заталкивать под него медикаменты. От пережитого страха меня колотило, воды так не попила.
Девушку привели в гестапо. Несмотря на то, что при ней ничего не нашли, допрашивали, били, истязали в течение 10 дней. Анна Ивановна нашла дочь через следователя, жившего по соседству с ее братом. Следователь выписал пропуск на посещение арестованной. Мать принесла из дома необходимые документы и чистую одежду. После ходатайства следователя девушку отпустили. Валентина с матерью отправились в дом к Муравьевой и ее мужу Ивану Булавко за оставленными медикаментами. После повторного задержания с благополучным завершением Касаев запретил девушке походы в Могилев: выполняли задания сестра Лена и мать. Позже они все вместе ушли в партизанскую зону.
После войны Валентина Павловна работала учительницей, замуж вышла за фронтовика-разведчика. Воспоминания Валентины Низовцовой «Не забыть мне эти годы» опубликованы в сборнике свидетельств о пережитом участников Великой Отечественной «Война в моей жизни — судьба».