Максимова, Елена. «Полушепотом и навзрыд» с участием души и саксофона : [литературно-журналистский клуб «Последний экземпляр»] / Елена Максимова // Веснік Магілёва. — 2017. — 15 ноября. — С. 11.
Встреча литературно-журналистского клуба «Последний экземпляр» получилась мистической. На стене зала областной библиотеки колыхались Тени… Такая вот связь с потусторонним миром. Хотя была не пятница 13-го — был четверг, 9 ноября…
Дверь распахнулась — и вошел… не Он! не Он! Только через два «он» появился Он — особый гость: Заслуженный артист Республики Беларусь Василий Галец. На Василия Николаевича возложили миссию: прочитать с листа произведения молодых авторов и окрылить их. В этом году Галец выступил в роли режиссера сказки «Гадкий утенок». Не такой, как все, герой Андерсена обрел большие крылья и сумел подняться над неисправимым курятником с мелкими страстишками: «Два утиных семейства дрались из-за угря. В конце концов рыбья головка досталась кошке».
— Это Кот и Кошка, — сказала Она так, словно совершила величайшее открытие, — читал артист рассказ «Свидание» Ивана Малинина. Многие помнят Могилевского писателя по рассказу «Кот человека со скрипкой». Литературный проект «Окна» в «Живом журнале» предложил участникам разные картины окон — надо было пофантазировать. Ивану досталось окно, за стеклом которого сидит рыжий кот, возле него — скрипка и стопка книг. Так родился сюжет «Кота человека со скрипкой». Завтрак француза с Набережной Сены состоял из мыслей. Так он питал душу — тогда весь день наполняется яркими красками. «Окно» распахнулось для Ивана -и его пригласили в Союз писателей России. Иван Малинин работает в Библиотеке имени Ленина. Ходит на работу — как на свидания с любимыми авторами: Стивеном Эриксоном, Клиффордом Саймаком, Рэем Брэдбери…
«Коламбия Пикчерз» не представляет, как режиссер интерпретирует автора. Василий Галец вспомнил случай из книги «Моя жизнь в искусстве» Константина Станиславского: спектакль «Чайка» Чехову понравился, но…
— Я же этого не писал, — сказал Антон Павлович.
— В чем же дело? — спросил Константин Сергеевич.
— У Тригорина же клетчатые панталоны и дырявые башмаки.
Писатель всегда высказывал свои замечания образно и кратко. Они удивляли и врезались в память. А.П. точно задавал шарады, от которых не отделаешься до тех пор, пока их не разгадаешь. Вот и руководитель клуба — Евгений Булова, заместитель главного редактора информагентства «Могилевские ведомости», член Союза писателей — точно шараду задал названием ноябрьского заседания:
«Полушепотом и навзрыд»… (с участием души и саксофона).
— У нас такой холод… — прошептала моя соседка-библиотекарь Марина. — Эта часть библиотеки отапливается, а другая — нет.
— Здравствуйте, я Лиза, — тихо представилась со сцены милая девушка в светло-коричневом бархатном платье. — Я учусь туг рядом, в третьем лицее. Пишу стихи, немножко их пою. Песни иногда получаются грустные, но сама я грустная — ни за что и никогда!
Лиза прочитала про метель, февраль, остывающий чай, холодную квартиру, холодный май… «Люди квартиру студят и любовь губят».
Согревал всех в тот ноябрьский вечер саксофон. Николай Сидоренко играл мелодии Раймонда Паулса, Фаусто Папетти… Музыка освобождала душу из кокона тела и помогала воспарить. Как в рассказе «Синяя чайка» Ивана Малинина: «То, что души заперты, не дает людям быть по-настоящему счастливыми. Правда, у них есть катализатор… Любовь».
— …почему Скарлетт так долго не замечала любви Ретта Баттлера? — с доверительной интонацией читал артист «Неотправленные письма» Анастасии Рекиш. Журналист и писатель вместе с мужем приехала на литературный вечер из Бобруйска. Отрывок о Маше, которая потеряла маму в автокатастрофе и потом нашла в их спальне таинственную шкатулку с письмами, сразу завладел душами слушателей:
— Мама? Мама! Мамочка! Ма… ма… Мама, где ты? Мам, тут остался один холод. Сегодня я увидела твою кофту в шкафу, она пахнет тобой, она связана тобой. Сложенная по-особенному твоя кофта, закладка в книге — это сейчас самое дорогое, что есть в моей жизни. Мне хочется выбежать на середину людной площади и завопить… Получается только шептать…
— Навзрыд — это значит громко плакать, реветь. Я не хочу выжимать из вас слезы, хотя в этом кроется талант журналиста и писателя. Я вспомнил свою маму, которую я потерял два года назад. Моя мама ничем не отличалась от тысяч других мам, — вспоминал Евгений Степанович Булова. — Она была щепетильной женщиной и волновалась, как будет выглядеть после смерти. Поэтому побеспокоилась, приготовила мешочек с одеждой, но… Когда пришел час, мы с сестрой не нашли мамин мешочек. Похоронили мою мамочку в другой одежде — потом обнаружили заветные вещи на видном месте в шкафу…
И тут на стене вырисовался профиль Ренаты Литвиновой — сценариста и режиссера «Последней сказки Риты». Актриса произнесла со своей неповторимой интонацией: «Если Смерть уважает человека, то она должна предупредить его, чтобы он подготовился», «Я хочу, чтобы моя Смерть была красивой женщиной в желтом платье с бокалом шампанского».
Елена МАКСИМОВА
Фото Сержа АРДЕНА