Рябова, Л. Святою молитвою за всех, за нас, помолись, владыка : [об истории Могилевской духовной семинарии и знаменитых ее выходцах] / Лариса Рябова // Вечерний Могилев. — 2018. — 22 августа. — С. 7.
Могилевская духовная семинария, основанная осенью 1785 года святителем Георгием (Конисским) и действовавшая до 1918 года, незримыми нитями духовного родства, преемственности в вере, связала на уровне дремлющей генетической памяти историю города Могилева с историей многих стран и народов, стала кузницей кадров для многих православных приходов.
Среди ректоров семинарии были люди, оставившие заметный след в истории Русской Церкви. Одним из них является Митрофан (Краснопольский), который возглавлял семинарию с 1902 по 1907 годы.
Исповедник православной веры и воин Христов, боровшийся за религиозную нравственность и единство Церкви, священномученик Митрофан (Краснопольский) родился 22 октября 1869 года в слободе Алексеевка Воронежской губернии в семье крестьянина Ивана Краснопольского и в крещении был наречен Димитрием. Мать будущего святителя, Анастасия Семеновна, была дочерью псаломщика. Семья жила тяжело, терпела постоянную нужду. Анастасия Семеновна всегда мечтала выйти замуж за священника, но её мечтам не суждено было сбыться: мужем стал простой рабочий местного кирпичного завода. Вскоре и она научилась делать кирпичи и справлялась с этой тяжелой работой наравне с мужчинами. Горько думала она о своей бедности и, молясь Богу, просила Его, чтобы у неё родился сын, который обязательно станет священником. Однажды, будучи в уездном городе, бедная женщина зашла в собор и слёзно припала к иконе Божией матери, прося Её даровать сына, и так умилилась этой молитвой, что с тех пор была твердо уверена, что у неё родится сын.
Разве могла будущая мать думать тогда, что сын бедной каменщицы будет известным в Российской империи святителем, что память о нём будут чтить и через сотню лет!
В 1890 году Димитрий окончил Воронежскую Духовную семинарию, женился и был рукоположен во диакона в Казанской церкви пригородной слободы города Коротоя-ка Воронежской епархии. После смерти супруги в 1893 году поступил в Киевскую Духовную академию, где в 1896 году принял иноческий постриг с именем Митрофан (в честь святителя Митрофана, первого епископа Воронежского). В 1902 году возведенный в сан архимадрита переводится в Могилев и назначается ректором Могилевской духовной семинарии. С нашего города начался его нелёгкий путь активного деятеля на поприще просвещения.
Белорусский период жизни и деятельности священномученика Митрофана был очень плодотворным. В полной мере раскрывается его незаурядный талант церковного организатора, общественного деятеля, учителя Церкви, златоустого проповедника.
Это было трудное послушание в тяжелое смутное время, так как повсюду, не исключая духовных учебных заведений, поднималась смута, переходившая в иных местах в прямые мятежи, иногда заканчивавшиеся преступлениями. Обращаясь к студентам Могилевской духовной семинарии перед панихидой по убитому в 1902 году министру внутренних дел Сипягину, отец Митрофан сказал: «Внутри нашего Отечества, среди передовых его членов, среди так именуемой интеллигенции замечается брожение, неустойчивость, шатание. Вот уже второй год русская учащаяся молодежь, наша надежда, в которой залог будущего нашего преуспеяния, волнуется, мятется, сама ясно не сознавая, чего она ищет, к чему стремится. Дело началось заявлением неудовольствия на современный строй учебно-воспитательных институтов, желанием реформировать их якобы совершенно отживший быт, а теперь, как видите, завершается кровавыми преступлениями, не свойственными, противными мирному научному интересу».
«Еще большую опасность для чистоты веры представляют люди, которые по наружности остаются якобы чадами Церкви, но крайне индифферентны ко всем ее установлениям, — писал отец Митрофан. -Своими легкомысленными суждениями, рассчитанными на потворство страстям, они вносят внутреннее разложение в нравственный строй жизни христиан и незаметно понижают его. Из этого лагеря раздаются голоса против строгости церковной дисциплины, продолжительности богослужений и т.п.»
С 1903-го по 1907 год архимандрит Митрофан являлся цензором проповедей, произносимых в могилевском кафедральном соборе; с 1905-го по 1907-й — наблюдателем за преподаванием Закона Божия в средних и низших светских учебных заведениях города Могилева и благочинным Могилево-Братского монастыря. Он стал активным деятелем Могилевского Богоявленского братства, много сделавшего для сохранения православия в то время, когда Беларусь была отторгнута от России. Теперь же православие подстерегала еще большая опасность — теплохладность самих православных.
Он глубоко переживал, что образование стало цениться не само по себе, а только в связи с обеспечением им материального и социального положения.
И этим отношением к школе и образованию объяснял он ту страстную погоню за аттестатами, которая велась от средних учебных заведений до высших, при этом забывались подчас самые элементарные требования порядочности. Архимандрит сокрушался, что явление пагубно сказывается и на самих учащихся, в самом начале жизни превращавшихся в отчаянных корыстолюбцев и карьеристов, для которых и наука, и интересы страны, и интересы ближнего становились всего лишь средствами на пути к собственному благополучию, но еще более пагубные последствия оно имеет для всего народа, лишавшегося доброй совести ученых, учителей, врачей и государственных деятелей.
В 1907г. состоялось его рукоположение во епископа Гомельского, викария Могилевской епархии, а осенью того же года был избран членом Государственной Думы и участвовал в ее работе до 1912 года. Одним из приоритетных направлений, которые ему тогда пришлось обсуждать в Думе и которому впоследствии он посвятил много работ, было борьба с пьянством. На одном из заседаний епископ Митрофан заявил: «Нужно оздоровить, нравственно поднять народ, и тогда, несомненно, борьба с пьянством станет на правильный и рациональный путь. За постепенность говорит и соображение другого характера. Несомненно… что при всем нашем желании мы не можем выключить из государственного бюджета 480 миллионов рублей, которые получаются от продажи питий».
Владыка решительно выступил против принятия законов, способствующих его распространению: «Я не назову здоровой ту финансовую систему, — заявил он в Думе, — которая покойтся на основаниях, которые при практическом осуществлении приводят нацию к обессилению нравственному и физическому. Идя этим путем, такая система подкапывается под самые основы и корни того организма, которым она питается. И неизбежно наступит пора, когда обессиленный народный организм окажется совершенно неплатежеспособным. Поэтому нужно вовремя остановиться и признать, что доход от водки вреден, и правительство в собственных интересах должно отказаться от доходов от спиртных напитков…»
Епископ Митрофан уделял большое внимание улучшению церковно-школьного дела, посещал самые отдаленные приходы. Всюду проповедовал, был доступен, вникал в нужды любого обратившегося к нему человека, отличался не показной благотворительностью. Сохранились воспоминания, что святитель не раз расплачивался за бедных семинаристов, которым только за их бедность грозило увольнение.
29 января 1909 года епископ Митрофан был избран почетным членом Общества Первой Российской Сергиевской школы трезвости. Он также стал членом оргкомитета I Всероссийского съезда по борьбе с пьянством, который проходил в Санкт-Петербурге, и где сказал про необходимость введения учения о трезвости как специального предмета в школе, а также про разработку курса учения о трезвости для духовных семинарий.
В проповеди в ближайшее воскресенье после праздника Крещения Господня в 1910 году он выразился уже значительно решительней против губительного порока пьянства. «В настоящей беседе с вами, — сказал владыка, — я хочу коснуться одного такого зла, которое все признают, которое пустило громадные корни в жизни народной, но с которым мало или почти не хотят бороться. Нисколько не опасаясь быть обвиненным в преувеличении, я смело скажу, что наиболее распространенным в наше время пороком является пьянство. Об этом красноречиво говорит та колоссальная сумма, которая ежегодно пропивается в России. Пьянство делается у нас повальным. Пьют старики, пьют молодые, пьют мужчины, пьют женщины и девицы. С ужасом узнаем, что оно распространяется и в школе среди малолетних детей, где громадный процент детей отведали вина, а некоторые знают уже состояние охмеления. И не думайте, что это отдельные, немногие примеры. В Московской, например, губернии, по данным школьной статистики, в 10-летнем периоде насчитывалось до 70 % мальчиков и до 40 % девочек, знакомых уже с вином… В большинстве учителями детей в этом скверном деле были сами родители. Можно ли дальше идти по пути соблазна сих малых и каких последствий от сего ожидать? И сейчас самое поверхностное наблюдение говорит о хилости и все более увеличивающейся общей дряблости населения, о громадном понижении его интеллектуальных способностей и изумительном росте преступлений, сопровождающихся потерей моральной чувствительности… Теперь стала общепризнанной в науке истина у что алкоголь действует губительно не только на потребителя, но отражается и на потомстве его. Громадное количество душевнобольных, неврастеников, идиотов, эпилептиков происходит на почве отравления родителей пьянством…»
С 1911 года епископ Митрофан стал товарищем председателя Всероссийского съезда практических деятелей по борьбе с алкоголизмом, а в 1913 году был избран пожизненным членом Комиссии по вопросу об алкоголизме при Русском обществе охранения народного здравия в Санкт-Петербурге Императорского Православного Палестинского Общества.
3 ноября 1912 года владыка Митрофан был Высочайше утвержден епископом Минским и Туровским. В своей епархии также прилагал практические усилия по борьбе с алкоголизмом. По его благословению каждый год в Минске проводился трезвенный крестный ход. Был освящен специальный вагон трезвости, в котором духовенство объезжало города и веси белорусского края с проповедью против пьянства, раздавая бесплатно соответствующую литературу.
Большая часть времени, проведенного священномучеником Митрофаном на Минской кафедре, пришлась на тяжелое военное время. Начавшаяся в августе 1914 года мировая война не обошла стороной пределов его епархии. Одно время и сам город Минск был чуть ли не захвачен неприятелем. В этих тяжелых условиях епископ Митрофан развернул широкую благотворительную деятельность по оказанию помощи мирным жителям, оставшимся без крова, из мест, захваченных врагом, а также по организации епархиальных лазаретов для раненых бойцов. Архипастырь часто ездил на фронт для поддержания морального духа русского воинства и не раз попадал под вражеский обстрел, проявляя в таких ситуациях чудеса выдержки и спокойствия. За особую деятельность по обстоятельствам военного времени был награжден орденом святого благоверного князя Александра Невского.
11 июля 1916 года последовало назначение епископа Митрофана на Астраханскую кафедру.
7 июня 1919 года, в канун праздника Святой Троицы, в первом часу ночи владыку арестовали. Его обвинили в причастности к белогвардейскому заговору и даже причислили к руководителям. Хранящееся в архиве дело о контрреволюционной деятельности Астраханского святителя дает истинную картину происходившего: на самом деле никакого заговора не было, а его существование задумано специально для оправдания ряда карательных мероприятий. Собравшийся в Троицком храме народ был крайне смущен и глубоко опечален непонятным арестом архиепископа. Предполагая, что владыка взят для каких-либо допросов, так как собственной его вины за ним никто не находил, люди с нетерпением ожидали возвращения для назначенного служения 9 июня на кладбище, но и туда он не был отпущен. Духовенство и прихожане храмов Астрахани усиленно ходатайствовали об освобождении архиепископа Митрофана, однако все было напрасно. Владыке уже не суждено было покинуть тюремные стены, где Господь уготовал ему славный венец мученичества за свою веру. В деле нет даты расстрела владыки, только на арестном листе размашисто написано: расстрелян. Однако сохранился рассказ очевидца смерти священно-мученика. В ночь казни архиерея он был дежурным по камерам арестованных.
Около трех часов ночи к камере, где содержались епископы, подошли комендант Волков и караульный начальник. Комендант вошел в помещение и толкнул ногой спавшего архиепископа Митрофана, сказав: «Вставай!» Свидетель видел, как преосвященный встал и начал надевать рясу, но комендант схватил его за воротник рясы и закричал: «Живее выходи». Вслед за этим ухватил его за руку и потащил к двери, а оказавшись во дворе, быстро зашагал и тянул за собой жертву. Архиепископ Митрофан был босиком, сделав несколько шагов, он споткнулся и упал. Его подняли и довели до закоулка, где происходили расстрелы. Здесь стояли трое с винтовками. Архиепископ Митрофан, увидев их, благословил по-архиерейски двумя руками. После этого солдаты отказались в него стрелять. Волков же, желая остановить благословляющего архиерея, ударил его рукояткой револьвера по правой руке. Затем в ярости схватил его за левую часть бороды и с силой рванул вниз, выстрелив в таком положении архиерею в висок. Один из карателей, стоявший поблизости и наблюдавший за всем, тоже вытащил револьвер и выстрелил упавшему владыке в грудь, попав прямо в сердце.
Убитого архиепископа Митрофана большевики предполагали похоронить в общей могиле, но верующие договорились с возчиком, перевозившим тела казненных, чтобы он в условленном месте за деньги передал им тело мученика. Рубашка архиепископа Митрофана была окровавлена на груди и у рукавов, висок раздроблен, левая часть бороды вырвана, на сгибе правой руки синяк и кровоподтек.
Могила была заранее выкопана около Покрово-Болдинского монастыря. Архиерея одели в чистое белье, в священнические одежды: протоиерей Димитрий снял с себя наперсный крест для архиепископа Митрофана и к его цепочке прикрепил железную коробочку с запиской, где излагались обстоятельства кончины и погребения.
Долгое время, даже в самые тяжкие времена гонений, могила владыки была почитаема верующими, и не раз сюда приходил архиепископ Астраханский Фаддей (Успенский) помолиться об упокоении души архипастыря-мученика и о себе — в недалеком будущем и ему предстояло пройти такой же славный и венценосный путь мученика.
После войны прошел слух о перезахоронении архиепископа Митрофана на городское кладбище, где верующие поставили деревянный крест. Местные власти регулярно его уничтожали, но он вновь появлялся на этом месте. Только с крушением Советской власти появилась, наконец, возможность открытого почитания новомучеников. В 1991 году, на старом городском кладбище, на месте братской могилы, появился большой памятный крест с именами расстрелянных, в том числе архиепископа Митрофана.
26-27 декабря 2001 года в Москве состоялось заседание Священного синода Русской Православной Церкви, на котором было решено включить в Собор новомучеников и исповедников Российских XX века священномученика Митрофана (Краснопольского). 14 апреля 2002 года в Покровском кафедральном соборе Астрахани состоялось его торжественное прославление.
Подготовила Лариса РЯБОВА.