Гришанова, Л. Липы у родительского дома : [семейная история могилевчанки Эмилии Ивановой] / Людмила Гришанова // Могилевская правда. — 2020. — 8 октября. — С. 14.
«Как Георгий к лицу Вам, поручик, как Вам крест украшает мундир», — строки старинного романса невольно возникают в памяти при виде молодцеватого мужчины в военном мундире, глядящего с дореволюционных фотографий в вечность.
Дочери — имя жены, сыну — военную форму
Станиславу Медведскому, бравому военному с усами, лихо закрученными по тогдашней моде, как говорится, к лицу — и белоснежная свадебная бутоньерка, и медали, расположившиеся на груди, и Георгиевский крест, свидетельствующий о доблести поручика.
— Это мой дедушка по материнской линии,— с гордостью демонстрирует заветные фотографии из семейного альбома могилевчанка Эмилия Иванова. — Он служил в 812-м Уссурийском кавалерийском полку.
Житель поселка Дубенец, на месте которого вырос микрорайон многоэтажных домов, известный под названием «восьмой кирпичный», женился на красавице-односельчанке Марии Егоровне Хлусович. От венчанного брака появилось на свет трое детей — Петр, Мария, которую любящий супруг назвал в честь жены, и младшая Антонина.
— Мама родилась в 1913 году в городе Казани, куда деда перевели служить за год до ее рождения, — продолжает свой рассказ Эмилия Антоновна.
Судя по всему, Станислав Медведский был не только пылким мужем, но и заботливо относился к маленьким наследникам. Сынишка Петя, которому на вид можно дать два-три года, запечатлен на одной из фотографий в семейном кругу одетым в настоящую военную форму, явно сшитую на заказ. На нем ладно сидят мундир, форменные брюки, присутствует в экипировке будущего воина фуражка с кокардой, на боку подвешена маленькая то ли шашка, то ли сабля. Явно хотелось отцу, чтобы сын пошел по его стопам, чтобы с детства привыкал к мысли о службе Отечеству.
— Дядя Петр в советское время служил флотским офицером на корабле,— поясняет собеседница. — В 1937 году его арестовали и расстреляли как врага народа. В 1960-е годы реабилитировали, сняв с него все обвинения, но человека не вернешь…
Его отец, бравый поручик, ничего не узнал о трагической судьбе сына, потому что погиб в 1917 году под Витебском, защищая родную землю во время 1-й мировой войны. Станислава Медведского привезли хоронить на малую родину.
На перекрестке трех дорог
— Похоронили деда-поручика на Дубенецком кладбище, — вздыхает Эмилия Антоновна. — Родные могилки — это все, что осталось от людей, живших в поселке Дубенец, который находился на перекрестке трех дорог и состоял всего лишь из одиннадцати дворов. Я о нем стихотворение написала:
Наш пасёлак Дубянец
Ты на карце не знойдзеш.
Ён жыве ў сэрцы нашым
І няма яго нідзе.
В строчках белого стиха Эмилия Иванова выразила чувство ностальгии по заветному уголку детства и юности. Для нее несуществующий ныне поселок неотделим от памяти о родных людях. Родственниках, близких по крови, соседях и знакомых, с которыми жила на одной улице, работала в поле, помогая взрослым, к примеру, пропалывать колхозную свеклу.
Говорят, что прошлое определяет настоящее. Что совесть — это наша сознательно анализируемая память о прошлом. Когда человек оказывается «на перекрестке трех дорог», то порой сделать выбор ему помогают уроки, извлеченные из судеб предков и служащие нравственными ориентирами.
— Когда в 1917 году после гибели деда бабушка Мария осталась с тремя детьми на руках, ей пришлось думать о том, как обработать имевшиеся десятины земли, — констатирует немолодая внучка.
О том, что Мария Медведская была красавицей, можно понять по фотографиям. После смерти первого мужа она дважды выходила замуж, имея троих детей. От второго брака у нее родилась дочь Женя, от третьего супруга прибавилось еще три сына — Валентин, Геннадий и Роман.
Трех детей погубила граната
Жизнь Марии Станиславовны Медведской, названной в честь матери, сложилась непросто. В 18-летнем возрасте она вышла замуж за Антона Ваньковича, тоже жителя Дубенца. До Великой Отечественной войны у четы Ваньковичей родились и подрастали три сына и дочь. Осенью 1941 года произошла трагедия, унесшая жизни троих детишек.
— Мама копала картошку, а малые нашли гранату, — повествует Эмилия Иванова. — Взрывом разнесло на куски восьмилетнего Женю, девятилетнему Лене оторвало руку — пока коня нашли и завезли на телеге к доктору, он умер. Девочка Владислава умерла через несколько дней.
Как мать и отец пережили смерть троих детей — одному Богу известно. Только порода Ваньковичей-Медведских оказалась морально крепкой и плодовитой. В 1944 г. у супругов родился Петр, в 1946 — Антон, в 1949 — Валентина, в 1950—Эмилия, в 1951 — Николай, 1953 — Владислав, 1954 — Бронислав…
— Всего, вместе с погибшими, мама родила 16 детей, в том числе — 9 послевоенных, — комментирует материнскую долю собеседница.—Наше поколение уже не такое. У меня двое детей — Дмитрий и Наталья. В родительской семье моего отца выросло пятеро – Франциска, Иосиф, Лидия, Антон, Анна.
Ветви родового древа Ваньковичей
Все братья и сестры отца стали ветвями могучего рода Ваньковичей, из которого происходил белорусский живописец XIX столетия Валентий-Вильгельм Ванькович, фамильное гнездо которого в Минске стало филиалом Национального художественного музея Республики Беларусь «Дом Ваньковичей. Культура и искусство первой половины XIX века».
Эмилия Антоновна изучила родословную предков по отцовской линии и составила родовод, начиная с XVII века, когда в 1605 году родился владелец имения Лочня Городиловской парафии Ошмянского уезда Константин Ванькович. У него было четыре сына ( про дочерей неизвестно, потому что земля на них не делилась) — Григорий, Ян, Дмитрий, Николай. Последний в 1668-м на деньги невесты выкупил имение Хоньковичи, имущество завещал поделить между сыновьями Яном и Казимиром.
— Нашим предком являлся старший сын Ян. Он дал жизнь трем сыновьям — Мартину, Федору и Степану. Сыновья Мартина — Петр, Николай и Ян продали треть имения Хоньковичи дядьке Федору. Ян приходился дедом Бонавентуре Ваньковичу…
Семейная сага с перечнем имен в исполнении Эмилии Антоновны кажется бесконечной. А ведь она, скромная труженица, отработавшая более 20 лет аппаратчицей сушки в МПО «Химволокно», выйдя на заслуженный отдых, занялась своей генеалогией и сочинительством стихов, которые посвящает малой родине и родным людям.
— Когда закрываю глаза, то как наяву вижу три липы возле родительского дома, — Эмилия Иванова словно всматривается в далекое детство.— Воспоминания о прошлом и семейную историю хочу оставить в наследство детям, чтобы они знали и ценили свой родовод.
Людмила ГРИШАНОВА.