Гришанова, Л. Пасхальный перезвон : [история Русской православной церкви Могилевщины в 20-30-е годы 20 века] / Людмила Гришанова // Магілёўскія ведамасці. — 2016. — 29 апреля. — С. 14.
В преддверии «праздника праздников» уместно вспомнить о том, сколько гонений претерпела в богоборческое время православная Церковь и при этом выстояла: «Бог поругаем не бывает». Память о событиях, связанных с ее отделением от государства, хранят старые газеты и секретные партдонесения, которые находятся в Государственном архиве общественных объединений Могилевской области.
В 1927 г. в газете «Магілёўскі селянін» было напечатано стихотворение под названием «Велікодны перазвон», в котором в сатирическом виде излагалось отношение советской власти к церковным «пережиткам»: «Далі-далі, далі-бом!/Поп муку грабе саўком-/Мерку грэчкіды й яечкі,/Самагонкі ды й сьвіненка…/Для «спасения души»-/Баця разам арашыць!» Здесь же красовалась карикатура, на которой в центре паутины сидел поп-мироед, державший зубами крестьянина в лаптях. Машина пропаганды клеймила Церковь и ее верных служителей, чтобы подорвать их авторитет у народа. В то же время государство, начав с кампании по изъятию церковных ценностей, перешло к изъятию «по просьбам трудящихся» храмов, к арестам и физическому уничтожению священников.
Как жены «партийцев» грабили монастырь
Людям, участвовавшим в экспроприации чужого добра, трудно было удержаться от соблазна его прикарманивания. С грифом «Срочно.Секретно» отправлялись депеши в обком партии за подписью начальника ОГПУ: «При раскулачивании попа Вейнянской церкви председатель комиссии по доставке имущества и инвентаря, изъятого от кулаков, секретарь партячейки совхоза «Вейно» Т-ев привез себе домой настенные часы и обменял забранного кабана на имеющуюся у него свинью, каковую сдал в совхоз, а кабана забрал себе». В другой сообщалось о том, что в Белыничском монастыре 1 марта 1930 года изымались столы, стулья, шкафы, кровати. В комиссию по изъятию, кроме коммунистов и комсомольцев, входили жены «партийцев», которые наравне с остальными участвовали в обысках у монахов. «В результате оказалась недостача изъятых вещей — 1 подушки, подсвечника, сахарницы. Означенные женщины взяли себе некоторое количество полотна, 1 пару золотых серег… По местечку носятся слухи, что монастырь ограбили». О том, как были наказаны виноватые, не сказано ничего.
После Гражданской войны расхитителей национализированного добра власть наказывала сурово. В газете «Соха и молот» в 1920 г. печаталось сообщение о том, что суду Ревтрибунала были преданы агент ЧК Петр П. и кучер ЧК Михаил Ж., проникшие в закрытое помещение домовой церкви в архиерейском доме, в котором тогда располагалась Чрезвычайная комиссия. Агент и кучер украли иконы, серебряный крест и др. предметы культа.
Благодарность митрополита… за приговор
Митрополита Минского и Белорусского Мелхиседека, члена Синода Русской православной Церкви, арестовали вместе с группой минских священников в 1925 году. Кстати, до революции Мелхиседек (В миру Михаил Львович Паевский) преподавал в Могилевской духовной семинарии, являлся настоятелем могилевского Братско-Богоявленского и белыничского Рождество-Богородицкого монастырей. Когда советская власть содействовала церковному расколу с появлением обновленческих движений в православной Церкви, то митрополит Мелхиседек стремился к преодолению раскола, к примирению враждующих сторон. Органы власти трижды его арестовывали. В газете «Магілёўскі селянін» была напечатана заметка «Приговор по делу Минских церковников». О том, что митрополит Мелхиседек и все остальные подсудимые приговорены к условному тюремному заключению на 3 года, 2 года и 1 год, с испытательным сроком на три года. “Заслушав приговор, Мелхиседек обратился с кратким словом к тысячной толпе, выразив свою безграничную признательность пролетарскому суду за беспристрастный и справедливый приговор. Закончил Мельхиседек возгласом «Да здравствует Советская власть!»”.
Королевские грамоты в стене церкви
Более 400 лет действовал в Могилеве Богоявленский Братский монастырь. Церковь во имя Богоявления Господня была построена ранее возникновения обители. В июне 1929 г. в «Магілёўскім селяніне» публиковалась информация о закрытии Братско-Богоявленского храма «по причине неисполнения группой верующих условий». Каких именно условий — не уточнялось. «Президиум Могилевского горсовета на основании постановления Центральной комиссии по отделению церкви от государства (от 14 июня) постановил: лишить группу верующих пользования строениями упомянутого храма и передать их в распоряжение исторического архива». В августе того же года в истории собора и архива, расположившегося в нем, произошло два события, о которых сообщала та же газета своим читателям. Во-первых, в стене Братского монасты
произошло два события, о которых сообщала та же газета своим читателям. Во-первых, в стене Братского монастыря заведующим историческим архивом Вашкевичем были найдены «ценнейшие, нигде не опубликованные грамоты 16 и 17 веков. Грамоты Польско-Литовских королей и документы Петра Могилы (в 17 веке митрополита Киевского, Галицкого и всея Руси — авт.). Сейчас эти документы переводятся со старо- западно-русской скорописи на белорусский язык». По ныне неизвестной причине через полтора месяца после вселения в Братско-Богоявленский храм архив «с 20 августа переводится в другое помещение на Первомайской ул. №7, где будут сконцентрированы все важнейшие архивные материалы».
В июне 1929 г., согласно «заявлению группы верующих», горсовету передавалось зимнее здание Воскресенской церкви. Президиум горсовета постановил передать его Могпромсоюзу для производственных целей.
«Борьба с религией — узловой пункт культурной революции, — пропагандировала взгляды большевиков газета «Магілёўскі селянін». — Ликом Христа прикрывается враг Советов, ты не должен быть в его рядах. Вступай в Союз безбожников. Поведем борьбу против пьянства, религии и антисемитизма». Под заголовком «Не празднуем Пасху» этот же орган печати пропагандировал в 1929 г. передовой опыт: «Рабочие и служащие строительства моста через Днепр отказались от празднования религиозной Пасхи. Они празднуют вместо нее три дня мая».
Беспорядки в Сухарях
«Блін-бон, блім-бон!/Вялікодны перазвон нам нясе другі напеў:/Што узрастае новы сеў, — Што папы-людзей дурманяць,/ Для карысьці-вёску маняць…/Што заменаю папом -/Будзе ў вёсцы аграном!/А замест царквы- дзын-бом!-Для чытальні будзе дом!»
В секретных донесениях ОГПУ сохранились сведения о том, что в деревнях не везде тихо и мирно происходила передача храмов под читальни и клубы. Так, в марте 1930 г. в д.Сухари комсомольцы во главе с секретарем партячейки пришли в церковь снимать иконы, чтобы подготовить помещение под клуб. Месяцем ранее были арестованы настоятель храма и церковный староста. Жена умершего дьякона, увидев незваных гостей, стала бить в набат. Минут через 15 на колокольный звон собралось все население деревни, в которой насчитывалось около 170 дворов. Толпа требовала у представителей власти вернуть ключи от храма. Комсомольцы разбежались. Лишь один замешкался на колокольне, где намеревался перерезать веревку колокола, чтобы прекратить набатный звон. Секретарь партячейки убежал на почту и вызвал по телефону милицию. Ветврач, лесничий и заведующий больницей бросились спасать от разъяренной толпы комсомольца с колокольни: сельчане уже ломали церковные двери, чтобы добраться до парня. В процессе перестрелки, начатой комсомольцем, ветврач оказался тяжело раненным. Прибывшие в Сухари сотрудники Окружного отдела ГПУ арестовали 10 зачинщиков беспорядков, собрали общее собрание. Секретаря райкома КП/б/Б, говорившего о коллективизации и классовой борьбе, перебивали женщины. Они кричали: «Отдайте церковь! Освободите батюшку! Освободите арестованных! Пойдемте в церковь и посмотрим: все ли набожнички (полотенца на иконах) на месте!» Уполномоченные навели порядок. Однако крестьяне «возбудили ходатайство перед Окрисполкомом о возвращении им церкви». Составители докладной сделали вывод о том, что вопросы, связанные с закрытием церкви, были проведены формальным административным путем.
В 1930 г. на заседании президиума Могилевского горсовета принимается решение — «удов; ворить ходатайства рабочих и служащих о снятии колоколов со всех церквей и передаче их промышленности». (Чтобы другим недовольным в случае чего было неповадно бить в набат — авт.).
…Дзын-бом!