Овсянникова, Т. Штрихи к портрету Эдуарда Медведского / Тамара Овсянникова // Веснік Магілёва. — 2023. — 30 августа. — С. 14.
18 августа 2023 года ушел из жизни Эдуард Иосифович Медведский — журналист, поэт, философ-эзотерик, наставник, книжник. Родился он 29 октября 1948 года в рабочей семье. Окончил СШ Nº 17 г. Могилева. Трудовую деятельность начал на Могилевском регенераторном заводе в 1966 году, сразу после окончания школы. В 1974 году перешел на завод искусственного волокна им. Куйбышева. Без отрыва от производства окончил БГУ им. Ленина по специальности «Журналистика». С 1991 по 2009 годы работал по специальности — сначала в газете «Могилевская правда», затем редактором газеты «Трудовая слава» МПО «Химволокно».
У истоков
Будучи школьником, он организовал издание рукописного журнала «Всходы», который заинтересовал председателя Могилевского отделення Союза писателей БССР Петра Шестерикова. По его приглашению ученик средней школы Nº 17 с 1964 года присутствовал на заседаниях. Медведский был членом редколлегии литературно-публицистического журнала «Западная Двина», секретарем секции поэзии Белорусского литературного союза «Полоцкая ветвь», с 2005 по 2011 годы — председателем жюри фестиваля поэзии «Пластилиновый аист» (организатор Ольга Кособуцкая). Эдуард Медведский — автор книг: «Странность странничества» (2001), «Я — Тотр который..» (2005), «Из архива ипохондрика» (2007), «Другая реальность» (2008), «Хроники» (2011). Печатался в коллективных сборниках «Дняпроускія хвалі» (1993), «Здесь и сейчас» (1998). На его стихи написано около 20 песен.
Творческая среда
Мое общение с Медведским началось в 2006 году. Будучи руководителем городского литературного клуба «Творческая гостиная», потом «Светлица», я приглашала Эдуарда Иосифовича на занятия и поэтические вечера клуба. Он любил молодежь, и она ему отвечала тем же. Ангелина Шабловская, участница клуба «Светлица», сделала Эдуарда Иосифовича героем своего эссе: «Знакомство с этим человеком помогло мне по-другому взглянуть на себя и окружающий мир. Я стала «Иной». Со мной произошло то же, что и с лирическим героем стихотворения «Ни больше ни меньше» Э.Медведского. Эдуард Иосифович был человеком закрытым, чудаковатым, неоднозначным, для некоторых — не всегда удобным в общении. И в то же время — открытым, ироничным, с чувством юмора, с подкупающей улыбкой. В последние несколько лет, когда видела его на улице, в толпе, то в глаза бросалась его отрешенность от внешнего мира. Складывалось впечатление, что несет он на своих сутулых плечах отпечаток времени. Медведский был среднего роста, аскетического телосложения, с тростью в левой руке. Одевался просто: в то, что было. Когда ушел на пенсию, отпустил длинную бороду и часто экспериментировал с ее формой.
Товарищ, друг, соратник
Каким же запомнили Эдуарда Медведского те, кто общался с ним? Владимир Кононов, скульптор «Благодаря Эдуарду Медведскому я вернулся к графике через 50 с лишним лет: сохранилось несколько блокнотов с рисунками — мои поиски образов. Иллюстрировал пять его книг и пять книг Белорусского литературного союза «Полоцкая ветвь». За 20 лет общения с Эдуардом я из товарища превратился в дорогого друга и соавтора. Книгу «Из архива ипохондрика» он подписал так: «Дорогому соавтору, замечательному графику Владимиру Кононову, понимающему все с полуслова. С уважением, Медведский. 18.01.2007». До встречи с Эдуардом я был подвержен стереотипу, что настоящие поэты живут только в столице. Он развеял этот стереотип. Мы сошлись духовно. Эдуард Медведский — интересный собеседник, хороший друг. Помогал всячески поэту Александру Филипченко». Марина Сливко, член Союза писателей Беларуси: «Я была знакома с Эдуардом Иосифовичем более 20 лет. Часто встречались на поэтических вечерах, в жюри литературных конкурсов, бывал он со своими коллегами по «Полоцкой ветви» в гостях у нашего литературного объединения «Магистраль» и в передаче «Литературная гостиная», которую я некоторое время вела на «Радио Могилев». Что всегда отличало Эдуарда Иосифовича, так это высокая культура общения, энциклопедические знания и желание делиться своими знаниями. Он обладал тонким юмором и острым взглядом, добротой и отзывчивостью. Он был жестким критиком, но добрым учителем и помощником. С уходом Эдуарда Медведского литература Могилева понесла непоправимую утрату. Нам будет не хватать его новых философских стихов, его необыкновенных рассказов, его смеха, озорной хитринки в глазах и бесконечной доброты в делах». Елена Быкова, журналист, Поэт: «Я помню Эдуарда Иосифовича мудрым отшельником. Странным, но умным. Преисполненным в познании. К сожалению, почти не знаю его как человека. Но как о поэте могу сказать, что он был крайне проницательным, смотрящим суть вещей, понимающим принципы мира. Эдуард Иосифович понимал буквально каждое явление не в плоскости, а многомерно, объемно. Как все переплетается со всем, образуя целое и завершенное. С человеческой точки зрения, его уход — это потеря. С точки зрения бессмертного духа, это начало путешествия Я благодарна Вселенной за то, что когда-то мне довелось познакомиться с Медведским». Татьяна Архипова, поэт: «Нас представили друг другу на одном из поэтических вечеров в библиотеке. Мы вышли вместе. Весь путь до остановки он говорил, говорил… Рассказывал что-то про славян и волколаков. Моя голова звенела от большого количества информации. Тогда я подумала: «Что за чудной старик этот Медведский?!» В следующий раз мы увиделись на очередном литературном вечере. Он узнал меня и обратился уже как к старой знакомой. В тот вечер Эдуард Иосифович читал свои стихи. Он не просто читал, он смаковал их. И после каждого — ждал реакции зала, пытаясь встретиться с глазами хоть одного из слушателей, который почувствовал бы вкус его стихов наравне с ним. Похвала его была так редка, что ее можно было гордо носить на груди, как орден. Но и критика не означала крах. Ведь его мятежный ум, ориентированный на самые высокие образцы в поэзии, постоянно выискивал сложное, стараясь разгадать подтексты».
Юлия Иваницкая, поэт, психолог: «Помню, как я уставала поначалу от объема информации. Час его потока мыслей — и у меня кружилась голова, невозможно было сконцентрировать внимание. А он всегда замечал, останавливался на полуслове и отправлял меня отдыхать. В следующую встречу продолжал именно с того места, на котором прервался. Через какое-то время беседы стали длиться по три-четыре часа. Я начала задавать вопросы, высказывать свое мнение. Мы говорили не о технике Поэзии, а о магии Слова, об ответственности творца перед людьми, о биографиях великих и тайнах, зашифрованных в их произведениях. Потом у меня появилась первая книга, в 2013 году. Тамара Петровна настаивала на закрытии гештальта и выпуске, Эдуард Иосифович ворчал, что рановато. В процессе редактуры мы спорили, ругались, я плакала даже, потом соглашалась. А пару раз он перезванивал мне после бурных баталий и говорил, что хорошо обдумал, целом можно оставить мой вариант. После выхода книги он меня не хвалил вслух, но знакомым говорил, что книга — на твердую «четверку». Он вообще считал, что если будет хвалить в глаза, то испортит поэта. Впрочем, такой подход был и с близкими. Эдуард Иосифович считал, что девять произведений из десяти написанных надо сжечь, а девяти поэтам из десяти — не писать. Мы стоим на плечах тех, кто жил и творил до нас. Можно кичиться и сбрасывать «стариков» с парохода современности, да только мы никогда не превзойдем их — они сделали лучшее, что могли, в свое время. А наша задача — идти вперед, создавая новое, продолжаться в других. Отец — в сыне, учитель — в ученике… Как по мне, самый очевидный способ бессмертия». Ольга Равченко, член Союза писателей Беларуси, переводчик, публицист: «Эдуард Медведский был одним из литераторов, давших мне путевку в жизнь, причем авансом. Личное знакомство состоялось на одном из семинаров в Полоцке в начале 2000 года. Он не выпячивал себя, был предельно вежливым, сдержанным в оценках и суждениях. На семинаре в Могилеве чувствовалась высочайшая его ответственность как принимающей стороны. Ощущалось, насколько сильно он любит свой город и свое отделение литсоюза, насколько большим авторитетом является он для своего окружения. В эту встречу он рассказал мне о том, как еще в детстве узнал о своих паранормальных способностях. Рассказ меня впечатлил, поскольку я всерьез интересовалась вопросами экстрасенсорики. Эдуард всегда откликался на наши просьбы приехать в Гомель. Это были презентации его или наших книг и просто выступления. Ему было что сказать нам, молодым. Кроме литературы, Эдуард любил говорить о своих ученицах. Он редактировал массу книг и писал к ним предисловия. Есть послесловие к нашей книге «Oroboro». Все наши сборники я дарила Эдуарду в двух-трех экземплярах, один из них он обязательно отсылал в Москву, в Ленинку.
В одном из интервью Эдуард причислил меня к своим ученикам, чем я горжусь. Знаю, что не только я отправлялась из Гомеля к нему за знаниями. Первую подаренную Эдуардом книгу «Странность странничества» я выучила наизусть, разобрала на цитаты. Последующие книги требовали еще более тщательного изучения. Меня всегда поражало отношение Эдуарда к Слову, к Книге. Он осознавал свою исключительность, но не кичился ею. Верил в нас, своих учеников. Сегодня скажу лишь одно: нужно стать достойными его памяти».