Тайны расстрельного леса

До сих пор в расстрельном лесу лежат останки евреев, душевнобольных Печерской психбольницы, подпольщиков и других участников сопротивления нацистскому режиму. Их закапывали живьем, травили в «душегубках» и истребляли в «салотопке».

– О том, что это не просто живописное место, а настоящее кладбище, мы знали давно, – рассказывает могилевчанка, жительница поселка Сараканайск Ольга Рудаковская. – Когда-то это латышское поселение на окраине города считалось одним из самых жутких мест в период оккупации. За те годы поселок потерял практически всех очевидцев страшной трагедии. Старожилы говорили, что стоны и крики не смолкали ни днем, ни ночью. Вместе с мертвыми закапывали и раненых – земля потом будто вздыхала.

Прошли десятилетия, и в 2009 году местная детвора, играя в этом лесу, нашла человеческие кости. Так была обнаружена первая расстрельная яма: волонтеры областного историко-патриотического поискового клуба «Виккру» вместе с 52-м специализированным батальоном Минобороны подняли останки 58 мирных жителей, а еще груду резиновых сапог и детских галош. После чего рядом с памятным знаком в Казимировском лесу появились четыре братские могилы.

Лес общей скорби

Спустя 15 лет лес-загадка открыл новые тайны. Прежние страшные находки подтолкнули поисковиков и Могилевскую областную прокуратуру провести здесь предварительные разведывательные работы: с помощью металлоискателей и поисковых щупов на площади около 7,5 га они установили точное расположение еще7 расстрельных ям размером от 3 до 8 метров. Предположительно в них могут находиться до 200 жертв геноцида.

За время оккупации Могилева и окрестностей фашисты уничтожили до 50 тысяч человек гражданского населения, до 40 тысяч военнопленных.

– Мы с воспитанниками Могилевской санаторной школы-интерната для детей, больных сколиозом, где я работаю педагогом-организатором, в течение двух лет занимались сбором и систематизацией материала: писали запросы в УКГБ по Могилевской области, белорусские и российские госархивы, – говорит Ольга Рудаковская. – Итогом исследовательской работы стало открытие при школе музейного зала «Память и боль белорусской земли». Среди представленных здесь документов – акты комиссий по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков, схемы мест массовых расстрелов, копии свидетельских показаний очевидцев чудовищных расправ.

Так, свидетель Феодосий Мурашкевич после варварских действий фашистов и их сообщников по истреблению советских граждан рассказывал про лето 1942 года: «Находясь недалеко от противотанковых рвов деревни Новопашково, видел, как во время расстрелов женщин матери малолетних детей, по приказанию немцев стоя на краю могилы, подбрасывали вверх своих детей, по которым немецкие палачи стреляли в воздухе. Убитые дети падали в яму, вслед за ними и их матери, по которым давалась очередь из автоматов».

В заключении комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников от 5 октября 1944 года говорится о том, что «поголовное уничтожение населения различного пола, возраста, национальности проводилось систематически на протяжении всего периода оккупации – по 26 июня 1944-го. Методы применялись разные: расстрел, сожжение и закапывание людей живьем, пытки, заканчивающиеся гибелью, содержание военнопленных зимой под открытым небом и кормление раз в сутки баландой из гнилой картофельной шелухи, что вызывало инфекционные заболевания и большую смертность».

Из расстрельного в мемориальный

В период оккупации действовала «душегубка» (газваген): людей доставляли на автомашине в кузове с герметически запирающейся дверью. После остановки машины мотор продолжал работать, и по специально приспособленным трубам внутрь подавался удушливый газ. Через 10–15 минут все погибали. Двери открывали, трупы сбрасывали в противотанковые рвы.

В бывшем военном городке в Старом Пашково немцы устроили новый вид казни – «салотопку». Вокруг трехэтажного здания установили охраняемую запретную зону. Осмелившихся пересечь границу расстреливали на месте.

О том, как сжигали людей, перерабатывая трупы на мыло, известно из показаний начальника Могилевского района Базыленко: «Подвозили туда жителей Старого и Нового Пашково, после чего долго был виден дым из трубы…»

Осенью 1941 года по приказу офицера Могилевского гестапо капитана Приппа «душегубку» организовали в одной из комнат на нижнем этаже Могилевской областной психлечебницы. За день отравили 700 человек.

Из показаний бывшей работницы лечебницы Натальи Козаковой: «Находясь в смежной комнате, слышала нечеловеческие вопли. Видела, как выносили трупы – скрученные, вцепившиеся друг в друга, со вздувшимися венами, фиолетовыми лицами…»

Остальных 500 постояльцев лечебницы забросали гранатами. Захоронили их в противотанковых рвах в Новом Пашково и Казимировке.

– Пока не известно точное количество ям в Казимировском лесу, но как только начнутся раскопки, мы узнаем реальную картину, – говорит Ольга Рудаковская. – Предположительно, количество невинно убиенных фашистами детей, стариков и женщин может составить здесь более тысячи. Мы верим, что в ближайшее время у этого скорбного кусочка земли появится новое и важное предназначение – из расстрельного леса стать мемориальным. Здесь должен быть воздвигнут достойный памятник жертвам геноцида.

Виктория БОНДАРЧИК, фото автора