Гришанова, Л. Телохранитель Сталина / Людмила Гришанова // Магілёўскія ведамасці. — 2024. — 10 ліпеня. — С. 11.
— Мой папа, Степан Федорович Пренз, на расстоянии 15 шагов видел Сталина, Рузвельта и Черчилля, — подчеркивает в разговоре собеседница Светлана Степановна Пренз. Женщина рассказывает, что ее отец участвовал в обеспечении принимающей советской стороной безопасности проведения знаменитой Ялтинской (Крымской) конференции, состоявшейся в феврале 1945 года в Ялте.
Благодарность за безопасность высоких гостей
Немолодая дочь бережно хранит грамоту, выданную ее отцу — «гвардии старшему сержанту Пренз Степану Федоровичу» в 1945 году. В ее тексте значится: «За образцовое обеспечение работ Крымской конференции руководителей трех союзных держав — Советского Союза, Соединенных Штатов Америки и Великобритании — Заместителем Председателя Совета Народных Комиссаров СССР В.М.Молотовым 2 февраля 1945 г. объявлена благодарность краснофлотцам, сержантам и офицерам частей ВВС ЧФ, в том числе и Вам, принимавшему участие в обеспечении Конференции».
Ялтинская, или Крымская, конференция определила границы и внутреннее устройство стран Европы, как минимум, на ближайшие пятьдесят лет. На ней была достигнута договоренность между Сталиным, Рузвельтом и Черчиллем о послевоенном устройстве Германии и разделе мира между странами-победительницами. Секретные спецслужбы трех держав называли встречу «Большой тройки» операцией «Аргонавт».
Безопасность столь грандиозного события обеспечивали десятки тысяч советских, американских и британских сотрудников охраны и безопасности, корабли и авиация Черноморского флота, ВМС США и Великобритании. По предложению наркома Берии для приземления высоких гостей был выбран аэродром в Саках, построенный в 1930-х годах. Всего в феврале 1945 г. в Саках приземлилось 30 транспортных самолетов и 36 истребителей эскорта. Их встречали советские истребители в определенной точке над Черным морем и сопровождали до аэродрома, затем разворачивались и летели встречать следующих. На тот момент истребительная авиация в Саках состояла из 32 самолетов. В те дни порт Севастополь наравне с орудиями малокалиберной артиллерии и зенитными пушками был готов защитить от любой неожиданности 80 истребителей: позже количество самолетов увеличилось до 150. Жизнь и здоровье высоких гостей оберегали четыре полка НКВД-НКГБ. Безусловно, одновременно с упомянутыми службами были задействованы и другие.
Степан Пренз оказался вбли-зи руководителей стран антигитлеровской коалиции благодаря тому, что служил в военно-воздушных силах Черноморского флота.
Проверка под дулом пистолета
Конечно, всех военнослужащих, удостоенных чести обеспечивать безопасность конференции и лично лидеров трех великих держав, победивших гитлеровскую гидру, тщательно проверяли, начиная от анкетной чистоты и вплоть до персональных предпочтений и привычек.
— Папа родился в 1917 году в деревне Малый Трилесин Белыничского района, — рассказывает Светлана Степановна биографию участника исторического события. — В семье из десяти детей — шестерых сыновей и четырех дочек — он был старшим. Дед, Федор Герасимович Пренз, купил ему сапоги и после семи лет отправил в люди -учиться. При этом помахал перед лицом кулаком и настрого приказал: «Пока до школы не дойдешь — сапоги не одевать». Настроенность на учебу способствовала тому,-что папа окончил Могилевский педагогический техникум и в 19-летнем возрасте уже работал директором начальной школы в деревне Запакулье Белыничского района. Долгое время директорствовал в училище обувщиков, готовившем кадры для обувной фабрики, находившейся в здании, где допрашивали когда-то декабристов.
Светлана Степановна уточняет, что память у ее отца была изумительная: даже в старости он декламировал стихи, которые учил в детстве. В родной деревне семью Пренз уважали: Федор Герасимович слыл хорошим хозяином, а его жена Пелагея Матвеевна славилась особой чистоплотностью. Самое главное, что во время Великой Отечественной войны никто из их большого семейства не погиб. Старшего сына Степана, у которого разница в возрасте с младшим братом была в 20 лет, призвали на армейскую службу в 1939 году. Он участвовал в Великой Отечественной войне, получил ранение в легкое, а потом его послали и на войну с Японией.
— Когда папа проходил проверку перед Крымской конференцией, то у него спрашивали: почему такая странная фамилия? — продолжает собеседница. — «Может, от французского гренадера, оставшегося на белорусской земле во время Отечественной войны 1812 года», — сказал тогда отец. Во время службы в военно-морской авиации папа высох, как щепка. Там основная еда была рыба, а он ее не ел от рождения. Начальство его вызывало с обвинениями, что он уклоняется от службы. «Почему не ешь рыбу?» — допытывались. «Не могу — меня от нее тошнит», — отвечал он. Принесли рыбу и под дулом пистолета заставляли есть. Папа поднес ко рту и отреагировал фонтаном извержения содержимого желудка. Тогда ему поверили…
По словам дочери, когда родился отец, его мать заболела тифом и не могла кормить младенца. Бабка, ухаживавшая за ребенком, жевала хлеб, клала его в тряпочку и давала дитяти сосать. Неведомым путем в хлеб попала селедка: Степан едва не умер тогда.
— В зрелые годы папа любил ловить рыбу, но когда он снимал ее с крючка, то его трясло от отвращения, — комментирует Светлана Степановна.
Любовь с первого взгляда
Когда Степан Пренз служил на аэродроме в Саках, авиация которого была задействована во время знаменитой Ялтинской (Крымской) конференции, то во время очередного отпуска он приехал в Могилев. Бравый молодой мужчина в морской форме зашел на телеграф к двоюродной сестре Вере, где увидел ее коллегу — Марию Викторовскую.
— Папа влюбился в маму с первого взгляда и попросил у сестры адрес приглянувшейся девушки, но когда вернулся в Саки, обнаружил, что потерял бумажку с адресом. Его сестра в то время вышла замуж и уехала из города, — улыбается Светлана Степановна. — Папа приехал в Могилев в следующий свой отпуск и опять пришел на телеграф. Предложил моей будущей маме выйти за него замуж. Они поженились и уехали в Саки, где прожили два года.
Хозяйка, у которой они снимали квартиру, предлагала оставаться жить у нее и после демобилизации моего отца, который был похож на ее погибшего сына. Но мама рвалась вернуться в Могилев. «Здесь такой картошки нет, как дома», — говорила мама, выросшая на Луполово. Кстати, когда венчались в Петропавловской церкви мамины родители, то половина населения предместья собралась, чтобы подивиться на невесту-красавицу.
Папа работал заместителем директора по хозяйственной части в Могилевском пединституте на улице Ленинской, он был инвалидом войны 2-й группы. Из-за ранения легкого у него развивался туберкулез. Когда я поступала учиться в БГУ, экзамены сдала на пятерки, но забрала документы из-за того, что папу увезли в больницу с прободной язвой. Операцию ему делали четыре с половиной часа, но спасли. А я, взяв выписку с результатами экзаменов в университете, подала документы в Могилевский машиностроительный институт.
Потомок французского гренадера, преодолев болезни, дожил до 85-летнего возраста. На склоне лет Степан Федорович часто вспоминал о том, как видел «на расстоянии 15 шагов» Иосифа Сталина, Франклина Рузвельта и Уинстона Черчилля.