Белоцерковский, Г. «Во мне сейчас другой огонь» : [интервью с народным артистом Беларуси Г. Белоцерковским] / Григорий Белоцерковский ; беседовала Антонина Близнюк // Могилевская правда. — 2015. — 15 октября. — С. 13.
70-летний юбилей народного артиста Беларуси Григория Белоцерковского драмтеатр отметил премьерой моноспектакля «Последняя лента Крэппа».
С приходом осени хочется больше времени проводить сидя в кресле-качалке у камина, перечитывая любимые книги, листая фотоальбомы, вспоминая старых знакомых и события давно минувших лет… А можно просто сходить на спектакль «Последняя лента Крэппа» Сэмюэля Беккета в постановке режиссера Саулюса Варнаса, премьера которого состоялась на большой сцене в Могилевском областном драматическом театре. Роль Крэппа в нем сыграл известный актер, народный артист Беларуси Григорий Белоцерковский.
То, что Саулюс Варнас взялся режиссировать моноспектакль, приятно удивило поклонников его творчества. За те два года, что литовский режиссер работает в Могилевском драмтеатре, мы видели только масштабные его работы. Кстати, все они были отмечены наградами международных театральных фестивалей, а «Фрекен Жюли» даже получила в 2014 году Национальную театральную премию за лучшую режиссуру.
— Я видел раньше несколько постановок «Последней ленты Крэппа» Беккета, и, на мой взгляд, все они казались неубедительными, вызывали много вопросов у зрителя. Мне хотелось попробовать создать что-то свое, хотелось нащупать что-то особенное в этой теме. Я был поражен, когда в процессе работы над постановкой в игре Григория Белоцерковского появились какие-то новые краски, которых мы доселе не видели. Он был весьма убедительным в этой роли. Очень рад за него, за то, что мы ввязались в эту «аферу», — говорит Саулюс Варнас. — Белоцерковский действительно талантливый актер, очень люблю его. Убежден, что лучшие его роли еще впереди. Мне было интересно с ним работать. Как режиссер я всегда стараюсь делать то, что было бы интересно и актеру, и мне самому. Не могу подстраиваться, и точно так же не могу заставлять кого-то идти поперек своему желанию.
Это не первый мой моноспектакль, много лет назад я ставил «Камеру обскура» Набокова. Хотя мне действительно никогда не нравился этот жанр — казалось бы, что интересного в том, что герой говорит сам с собой? Мне больше нравились масштабные спектакли с множеством сюжетных линий, где можно «поиграть» музыкой, светом, декорациями, пластикой, костюмами — сделать так, чтобы воздух работал. Но на самом деле это совершенно разные жанры, и сравнивать их нельзя. На малой сцене свои законы — минимум декораций, четыре прожектора вместо ста четырех… Но зато здесь можно дотронуться до человеческой души…
— Тема одиночества старости всегда пугает, многие из нас боятся остаться одни на склоне лет. Но в вашем спектакле этого страха совсем не ощущается. Это особое отношение к жизни?
— Эта тема актуальна всегда и для людей любого возраста. Жизнь Крэппа — это не история одного конкретного человека, это история всего человечества. Каждый из нас периодически возвращается к своему прошлому, вспоминая о том, что было хорошего, какие ошибки совершил, что сделал, а что нет. Это необходимо для того, чтобы не бояться будущего, не бояться принимать решения. Такой же обзор делает, например, главный герой фильма «Земляничная поляна» Ингмара Бергмана.
Герой Крэппа, вспоминая о прошлом, останавливается на одном важном для него событии — встрече с женщиной, к которой у него были чувства. Когда мы видим Крэппа, нам кажется, что он остался один на этой земле, что вокруг него пустыня, нет ни одной живой души. Он очень удивляется тому, что вдруг в его доме появляется какое-то животное или внезапно над головой раздается грохот проезжающего поезда, с потолка сыплется песок… Такое ощущение, как будто Крэпп находится в подземелье. Он словно монах, отправившийся в паломничество по пустыне на время поста…
Крэпп пытается разобраться в своем прошлом, поразмыслить над правильностью выбора. Его окружают какие-то «аксессуары» прошлого мира, он вновь прослушивает пленку, записанную им же десятки лет назад, и понимает, что ничего повторить не хочет — ему это не нужно. «Во мне сейчас другой огонь», — произносит он в конце действия. Жизнь мудрее всех нас, он сделал все то, что должен был сделать, и ничего не нужно менять.
Помните пьесу Макса Фриша «Биография», главный герой которой очень хотел изменить свою жизнь? И ему представилась такая возможность. Но что бы он ни делал, все равно приходил к одному и тому же результату. Можно это называть судьбой. Выбирая, мы всегда выбираем самих себя. Крэпп мудрый, и в итоге он освобождается от своих привязанностей и страхов. Это не просто, но это важно для каждого человека.
— На чем вы делаете акцент в своей постановке? И каким Крэпп получился у Белоцерковского?
— Я делал акцент на энергии актера, на музыкальности как в прямом, так и в переносном смысле. Мой актер не старый, он полон сил, у него все еще впереди, тем не менее он многое в жизни повидал. Некоторые режиссеры делали Крэппа неряшливым стариком, у Белоцерковского герой получился живой, мыслящий, интеллигентный. Это человек Серебряного века, как Томас Манн или Владимир Набоков.
— У вас никогда не возникало желания самому сыграть любимого литературного героя в своем спектакле, самому выйти на сцену? Тем более, что вы когда-то с этого и начинали свою карьеру, играя в театре Мильтиниса.
— Нет, такого желания не возникало. Хотя я действительно хороший актер, многое могу показать и иногда показываю на репетициях. Но я считаю, что должен делать то, что умею лучше всего.
Пару лет назад известный американский режиссер Роберт Уилсон поставил «Последнюю ленту Крэппа» и сам сыграл главную роль. Постановку показывали в Москве, был полный зал… Роберт Уилсон — самый высокооплачиваемый режиссер в мире. Но он режиссер не в привычном понимании, он скорее мастер по инсталляциям — у него действительно здорово это получается. В его спектакле Крэпп произносит первые слова лишь на 53-й минуте действия! У Уилсона есть чему поучиться, например, уходу от языка литературы, поиску визуального языка. Тем не менее, он не актер, и это заметно. У актера и режиссера совершенно по-разному работают мозги, актеру нужна особая энергетика, у него другая природа. Я могу сыграть какую-то роль, но потом буду долго себя критиковать, посмотрев со стороны, буду думать о том, что можно было бы сделать иначе.
А вот режиссировать многое еще хочу. Сейчас, например, репетируем «Крейцерову сонату» Толстого — планировали выпустить ее еще в прошлом году, но планы сорвались, пришлось перенести. Думаю о том, чтобы снова поставить «Камеру обскура» Набокова. Главный герой произведения — молодой человек, в котором бушуют страсти, ему нужно разобраться в своей жизни. Мне кажется, что это будет интересно для молодежи.
— Саулюс, вы уже два года работаете главным режиссером в Могилевском драмтеатре. За это время не разочаровались, не захотелось сменить обстановку?
— Нет, наоборот, я уже привык к этому театру. Кроме того, недавно мы приняли в труппу одиннадцать молодых актеров — несколько человек приехали из Витебска, взяли ребят из Могилевского колледжа искусств и одного парня из Бобруйска. Также к нашей труппе присоединился белорусский актер Иван Трус, работавший ранее в Минске. Между прочим, это его голос записан на ленте Крэппа. Как же я могу уйти, когда в театре появилась молодая кровь?! Мне интересно с ними поработать.
Я приехал в Могилев с целью сделать цикл работ, сформировать новый репертуар, поработать с труппой, чтобы поднять театр на новый уровень, вывести его на серьезные фестивали. И мы только в начале пути. Пока теми работами, которые удалось поставить на могилевской сцене, я доволен. Иногда задаю себе вопрос: где бы мог сделать это лучше? И понимаю, что мне хочется работать именно здесь, с этой труппой, на этой сцене, с этим зрителем.
Конечно, иногда возникают проблемы, какие-то препятствия на пути, а в какой работе этого нет? В целом все идет неплохо, уже имеем определенный успех. Вчера, например, в очередной раз посмотрел «Женитьбу» с большим удовольствием, и у меня не возникло желания сделать что-то по-другому. Премьера спектакля по пьесе Гоголя состоялась больше года назад, за это время постановка стала ярче, обросла мясом, мышцы начинают появляться, уже видно, как кровь течет… Зритель ее воспринимает хорошо — а это самая лучшая награда для режиссера!