Тимофеев, Я. Чествование / Ярослав Тимофеев // Веснiк Магiлёва. — 2005. — 21 сентября. — С. 13.
Новый сезон старейшего театра Беларуси Могилевского театра драмы открывается премьерой — бенефисным спектаклем артиста Александра Пьянзина, отмечающего в этом году 50-летие. Спектакль, в основу которого легла пьеса американского драматурга Бернарда Слейда, так и называется — «Чествование». В преддверии чествования Александра Пьянзина нельзя не задать несколько вопросов юбиляру и режиссеру спектакля Андрею Гузию.
— Александр Григорьевич, думаю, всем будет интересно, каким образом вы…
АП: Докатился до такой жизни? (смех)
— В общем, да. Как получилось, что вы, уроженец Московской области, живете и работаете в Могилеве?
АП: Отец мой был кадровый военный, поэтому приходилось переезжать. Он служил в Клине под Москвой, потом в Солнечногорске Московской области. Я там и родился. После того, как отец ушел в запас, мы год жили в Москве, а потом родители перебрались в Челябинск. В Челябинске и прошло мое детство, там окончил театральное училище, работал. Спустя какое-то время меня пригласили в город Жданов, бывший Мариуполь. Позвал меня туда мой педагог, Игорь Кузьмич Перепелкин. Когда Перепелкин уехал из Жданова сюда, в Могилев, он опять же потянул за собой. Так вот здесь и оказался в 86-м году. Практически на двадцать лет застрял (смех).
— Выходит, именно Могилевскому театру вы отдали зрелые творческие годы. За этот срок, конечно, должны быть какие-то ключевые моменты вашей творческой жизни, которые Вы сами для себя отмечаете?
АП: А вот мы с Андреем вчера вспомнили все «ключевые» моменты. Он ведь у нас «семейный» режиссер. И «юбилейный» (смеется). Этакий «свадебный генерал». «Плаху» Айтматова, где я играл Иисуса Христа, он делал, когда мне было 33 года. Потом на 40 лет мы поставили «Если бы я знала, что ты придешь, я бы испекла тебе пирог» Слейда. Потом на 45 — «Свободную пару» Дарио Фо. И вот на 50-летие — опять Слейд, «Чествование».
— Значит, вы довольно давно знакомы?
АП: Да, знакомы мы почитай двадцать лет, с 1986-го. За это время он для нас с Леной (Елена Цудич — актриса театра, жена А. Пьянзина) стал и семейным врачом, и семейным режиссером.
— Наверное, с полуслова друг друга понимаете?
АП: Да, ругаемся мы очень хорошо! (смех)
— И все-таки, почему снова Слейд?
АП: Не знаю, хотел Андрей или нет, но я очень хотел, чтобы он был режиссером этого бенефиса. Ему отсылали очень много пьес, он и сам искал. А потом мы случайно набрели на «Чествование» и ото-» слали эту пьесу ему. Она мне сразу понравилась, но что в ней кроется, я понять никак не мог. Она показалась мне даже грустной. Ладно, думаю, отошлем Андрею, он умный человек, умней, чем мы (смех). Он прочитал, тут же перезвонил, сказал: «Все остальное отбрасываю. Будем делать «Чествование». Я только спросил: «Андрей, я недопонимаю пьесу. Ты знаешь, как ее ставить?» Он сказал: «Да». Все вопросы были сняты. Когда я ее в первый раз читал, я только понял сюжет, а когда стали над ней работать, то с удивлением обнаружил много совпадений каких-то. Даже личных. При первом прочтении я, кстати, не обратил внимания, что моему герою тоже, оказывается, исполняется пятьдесят.
— То есть пьеса «попала» в Вас?
АП: Если б я был без Андрея, я бы не знал, как ее «выкрутить». А когда он разработал ее, я понял, что пьеса попала в точку.
— Вопрос между делом. Ощущается дата? Есть осознание того, что это полувековой юбилей? Вам этих лет и не дашь, создаете впечатление довольно молодого человека.
АП: «Очень просто: я всегда относился к моему телу, как к храму! Никогда не употреблял алкоголь, жирную пищу — ничего и никого такого, что было бы мне не по вкусу!» — так говорит мой герой. А если честно, как-то и не ощущаю своих лет, и не думаю об этом. Не дождетесь! (смех)
— В Могилеве хорошо известен и очень любим «семейный подряд» Пьянзин-Дудич. Практически всегда вы работаете вместе. Трудно ли это, работать на сцене с женой?
АП: Жена она мне в жизни. На сцене она мне партнер.
— То есть это вещи четко разграниченные?
АП: Да нет, конечно. Конечно, если бы мы настолько хорошо друг друга не знали, вряд ли получилось бы такое партнерство. Я считаю, что самый лучший партнер в театре — это Лена. Мне с ней легко работать. Уж не знаю, как ей со мной. Думаю, то же самое. Мы живем одной внутренней жизнью. Когда-то даже была в Могилеве у одного бизнесмена идея создать семейный театр. Как раз у нас с Леной пошли спектакли, где мы вдвоем работали. Правда, задумка эта у него не получилась, к сожалению.
— Вернемся к спектаклю. Что вы хотите открыть или рассказать им? Для чего он нужен в репертуаре драмтеатра?
АГ: Вряд ли это будет каким-то открытием. Это будет попытка рассказать о человеке, который мужественно относится к жизни, веселый, порядочный, которому поэтому трудно живется. И когда наступает тяжелый период, он начинает переоценивать свои жизненные позиции, понимает, что многое в жизни сделано не так. У пьесы Слейда есть эпиграф ememento mori» — помни о смерти, ведь когда она придет, будет поздно что-либо исправлять. И потому надо стараться не совершать непоправимого. А у нас получается разговор о человеке, который посмотрел на свою жизнь со стороны и остался ею доволен, не испугался смерти. Вот и мне бы хотелось всем пожелать, чтобы, когда наступит сеи предел, не было стыдно. Спектакль, по-моему, должен нести оптимизм. Мы пытались этого добиться. Хотя в самом сюжете заложена и боль, и трагедия, мы пытались внести оптимизм через главного персонажа.
АП: Жизнелюбие…
АГ: …жизнелюбие, любовь к друзьям, близким, своим детям. И в то же время хотелось, чтобы спектакль был и веселым, и грустным. Наверное, впервые за всю жизнь именно в этом спектакле я позволяю себе такое жанровое определение — «комедия-трагедия-мелодрама». Я говорил ребятам, что в один день с тобой может произойти и горе, и счастье, и радость, и слезы — все, как в жизни, которая состоит из всех жанров. А за спектакль мы пробегаем всю жизнь нашего героя. В ней было много хорошего. К счастью, больше хорошего. Поэтому мной персонаж этот любим. Он несет с собой доброту. А еще он артистичная натура. И у автора обозначено место действия — театр. Вот мы и хотим рассказать еще и о театре, о людях, которые там живут. В спектакле есть две ипостаси: актеры работают персонажами и существуют как актеры, пришедшие рассказать о театре, показать, как тяжело бывает любить его и служить в нем, отдавать всего себя -во вред семье, во вред здоровью. Так часто бывает.
Каждый зритель должен увидеть в спектакле то, что ему близко. И я уверен, будет смех, и, может, слезы… Это нормально.
АП: Мой герой не выжимает слезу, не просит жалости к бедному, больному человеку.
АГ: Мексиканских сериалов не будет!
АП: Все будет как раз наоборот. Вообще, благодаря Андрею я понял, что пьеса эта смешная, веселая. И человек этот смешной и веселый.
АГ: И ему не так страшна смерть, как оставить незавершенной жизнь.
— Александр Григорьевич, уверен, что в день вашего бенефиса все зрители присоединятся к поздравлениям в вашу честь. А что вы хотели бы сказать зрителям?
АП: Я долго не буду говорить. Просто скажу: спасибо, что вы есть, я вас всех люблю, вы все мои родные.