Судьба избрала героя : [могилевская писательница Е. Кисель] / подготовили Александр Козеко, Светлана Богданович // Магілёўскія ведамасці. — 2018. — 20 июля. — С. 14.
Елена Кисель
Молодой поэт и прозаик кандидат филологических наук Елена Владимировна Кисель активно публикуется в периодических изданиях Беларуси и России («Нёман», «Маладосць», «Экология»), международных сборниках («Terra poetika») и в интернете. Елена принимает активное участие в организации литературной гостиной «Магия слова» и выступает как организатор сетевого конкурса прозы и поэзии молодых авторов «Ветразь натхнення». Ее заслугой является создание и наполнение информацией группы отделения — сначала в соцсети «ВКонтакте», потом в соцсети «Фейсбук». В июне 2017 года Елена Кисель принята в члены Союза писателей Беларуси и в том же году награждена грамотой Союза писателей Беларуси. В 2018-м стала дипломантом Международной премии имени В.В.Бианки и Международного конкурса «Эхо земли».
В 2010 г. из-под пера Елены Кисель выходит в свет фэнте-зийный роман «Серая Дружина», с которым она стала одним из лауреатов конкурса «Новая белорусская фантастика» (проводился СПБ). В 2016-м в издательстве «Написано пером» (Санкт-Петербург) выходит первая часть трилогии «Аид, любимец Судьбы» («Судьба за плечами»). Предлагаем вниманию читателей литературной страницы пролог романа.
Часть 1.
СУДЬБА ЗА ПЛЕЧАМИ
Глупо спорить С; судьбой. 93 V .
Рок и фатум извечно в законе, и фортуна по жизни моей не бывала подружкой.
Г.Нейман.
Сказание 1. О темноте, безмолвии и смехе Судьбы
От ранней юности я жребий мой познал,
Из урны роковой — погибельный, несчастный,
И взором трепетным и смутным пробегал
Судьбы моей скрижаль!..
В.Ф. Раевский.
Вот все и кончилось.
Серебристый тополь неспешно роняет листья на плечи.
Вода в Амсанкте странно черная -словно гладь покрывала Нюкты-ночи, словно кусочек той темноты, что таится за плечами: отвернись, шагни с десяток раз, и будет тебе вечный мрак. Пройди ущельем Тэнара еще пять-шесть стадий, протиснись через расселину, распихав бесплотные души, которые стекаются сюда со всей округи, — и увидишь пристань, а возле нее — лодку, которая выглядит так, будто вот-вот утонет. Два глаза по краям носа — не глаза, а провалы глазниц. Осмелишься шагнуть в судно — и старик, у которого, кажется, нет сил, чтобы толкнуться веслами, в два счета перебросит через ледяные черные воды Стикса. От пристани недалеко до золотых врат на алмазных столпах — а там уж ты предстанешь перед шестью горящими глазами Цербера. Три разверстые пасти поприветствуют оглушительным рычанием, лениво дохнет огнем дракон вместо хвоста — грозное требование медовых лепешек, которые так любит страж ворот. И если не испугаешься и лепешки при тебе — вскоре, пробираясь в толпе теней, сможешь пройти по полям асфоделя. Не смутишься видом чудовищ, мук, не свернешь с мощенной белыми плитами дороги — и, озаренныйгнр^блесками огненной реки, перед тобой встанет дворец владыки подземного мира — Аида Непреклонного, Аида Гостеприимного, богатого и безжалостного, вечного тюремщика здешних подземелий.
Остановился? Иди, не бойся. Владыки нет в его дворце — ужасающей своей красотой глыбе черного базальта. Вы не найдете его на кручах у Ахерона, где он, как говорят, любит прогуливаться, и у гранатовой рощи, и у Стигийских болот — обители чудовищ, и у провала, ведущего в Тартар… У Леты, где он нечасто, но бывает, его тоже нет.
Потому что он сейчас — напротив меня.
Здесь, на черте пограничья, мир, кажется, еще должен жить, но живет почему-то только серебристый тополь — и тот вечно облетает и никогда не цветет, а в озере никогда ничего не плещется: черная, однородная вода, над которой я сижу, глядя в его лицо. Словно высеченное из скальных пород, скуластое и жесткое, в каждую черточку впитался мрак его мира — и мраком стекают на плечи волосы, и глаза — как провалы Тартара, где нет жизни. Вот он сидит на обрыве, слегка ссутулившись, — сын без родителей, муж без жены, брат без братьев и сестер, губы сжаты в узкую линию будто вовсе нет рта…
Он?…я?
И листья серебристого тополя падают на плечи, летят в Амсанкт, смущая черные воды озера, превращая озеро — в зеркало памяти. Тополь тоже знает: все уже кончилось. Теперь обернуться в последнем усилии к той, что замерла за плечами, а потом… потом…