Рачковская, И. Двенадцать оттенков серого : как живет могилевчанка, потерявшая зрение двадцать пять лет назад / Ирина Рачковская // Вечерний Могилев. — 2018. — 12 декабря. — С. 5.
Маргарита МАНКЕВИЧ в городе Могилёве, можно сказать, медиаперсона — у нее часто берут интервью, про нее пишут и снимают телесюжеты. А прославилась она силой духа и… своим же несчастьем. Много лет назад могилевчанка почти полностью потеряла зрение. Но она научилась жить в новых обстоятельствах: не только обслуживать себя, но и преподавать курсы реабилитации для таких же, как она сама, и даже ездить к своим ученикам на дом.
Передо мной красивая женщина, стильно одетая, ухоженная. Я даже теряюсь в догадках о её возрасте — оказалось, молодая пенсионерка. У меня к ней много вопросов. Они не столько журналистские, сколько человеческие: как вы переживали свою трагедию и кто помог? Что или кого вам хочется увидеть больше всего и о чём мечтаете? Как незрячий человек может попасть в городе из точки А в точку В? Помогают ли незнакомые люди?
Но обо всём по порядку. Сначала спрашиваю про семью, и Маргарита Манкевич не без гордости рассказывает про своих родителей: это рабочая семья. Мама — Раиса Владимировна Масалкова — 18 лет подряд была депутатом и многое сделала для Могилёва, награждена орденом Ленина и орденом Трудового Красного Знамени. Если про Маргариту Викторовну говорят, что у нее внутри стержень (имея в виду её сильный характер), то сама она утверждает, что это у нее от мамы. Папа Виктор Кириллович Масалков был простым рабочим, имел много спортивных наград и ещё одно очень сильное увлечение — голуби, за которыми он ездил по всему Советскому Союзу. Брат Маргариты — подполковник милиции в отставке Игорь Викторович Масалков. За плечами у моей собеседницы два брака и двое детей, которыми женщина гордится. Младшая дочь Ксюша и старший сын Женя, который благодаря своему уму, рассудительности, честности, доброте и надёжности стал главой их большой семьи.
Была любимая работа
— В детстве мечтала стать учителем. Но профессию получила другую — инженер-механик. И имею опыт работы до приобретения инвалидности, — вспоминает Маргарита Манкевич: — работала на «Химволокно» 334 и прошла большой путь: сначала рабочей, приемщиком сырья и готовой продукции, потом меня взяли в машинописное бюро цеха, затем инструктором производственного обучения. А когда закончила институт, то перешла на завод — нынешний РМЗ — сменным мастером кузнечно-заготовительного цеха. У меня в подчинении было пять бригад: кузнецы, термисты, резчики металла, литейщики, стропальщики. Я пришла на работу и, естественно, как принимают молодых специалистов, а тем более девчонок в таком производстве, — отойди не мешай. Я собрала бригаду и сказала: «Я понимаю, что вы на своей рабо те каждый ас, а я молодая девчонка, у которой в голове знания, которые она не знает куда применить. И очень надеюсь, что вы поможете мне стать специалистом». Меня сразу зауважали после этого. Потом должность сократили, я ушла заведующей техническим архивом, но там было настолько спокойно, что через два месяца я сбежала оттуда назад в цех. А когда «единицу» полностью сократили, ушла в снабжение — и вот там мне понравилось, я была как рыба в воде. Заводу отдала 7 лет. А потом инвалидность по зрению… Но еще десять лет по ночам во сне я работала в снабжении. Это была моя работа…
«Я потеряла всё»
— Когда я потеряла зрение — шок, паника. Вторые роды.
Зрение у меня уже до этого было плохое. По глазному диагнозу была третья группа. Проблема сетчатки, зрительного нерва и всего прочего. Я сделала пятнадцать операций, большая часть из которых была на спасение.
Всё началось ещё в 7 лет — у меня была серьезная черепно-мозговая травма. Мы лазили по стройке, мне дали камнем по голове, и я упала со второго этажа. Больница, долгое лечение. Потом стала замечать, что в Млечном пути у меня стала исчезать звёздная пыль, потом перестала видеть звёзды, потом увеличилось в несколько раз время световой адаптации глаз (перемена свет-темнота и наоборот). Я называла врачам эти симптомы, но они не придавали значения. А в 14 лет резко начало падать зрение. В 22 года мне не смогли подобрать контактные линзы и заподозрили тяжёлое глазное заболевание — пигментная дистрофия сетчатки. Полностью исчезало сумеречное зрение (куриная слепота). Но я совершила большую ошибку — мне нельзя было идти в машиностроительный институт. Я училась на вечернем до 10 часов вечера. В 11 приходишь домой, до двух-трех ночи потом сидишь над чертежами под лампой…
А в родильном зале со вторым ребенком снова потеряла зрение. Мне не сделали кесарево, и в результате я ослепла. Выходя из роддома, не видела почти ничего и боялась ступить на улицу. Я потеряла всё: здоровье, работу, доходы, любимый коллектив и семью.
Как я пережила это? Тяжело. Дело в том, что в таких ситуациях очень важна поддержка семьи и друзей. Я понимаю, что у всех свои дела и заботы, но есть же телефон — можно позвонить, хотя бы иногда. От мужа тоже не видела желаемой поддержки, я была как в черной яме одна. Не могла ходить без помощи, хотя, как теперь понимаю, я тогда видела многократно лучше, чем сейчас, но тогда не была реабилитирована и некуда было обратиться. Восемь лет я практически не выходила из дома без чужой руки, неделями сидела в четырёх стенах…
Потом мне что-то наладили, а в 2009-м году я завела лабрадора и дрессировала его как проводника. Но однажды на прогулке, когда держала его на поводке, он тряхнул меня хорошенько. Я даже не упала, а сделала очень резкое движение, и глаз внутри рассыпался на структуры. Две недели хирурги в Гомеле в Республиканском центре радиационной медицины думали, что делать. В общем, собрали они мне глаз по кусочкам, но процесс пошёл в откат. После этого ещё куча операций (я несколько раз попадала в аварии). Мне хрусталики подшивают, а они всё сваливаются, мне опять подшивают, они опять сваливаются. (Смеётся.) Я так думаю, что не дано — кто-то сверху написал для меня программу слепоты.
Зрячему человеку трудно понять, каким видит этот мир Маргарита Викторовна. У нее в глазах нет цветного и даже черно-белого изображения — только двенадцать оттенков серого. Поэтому инвалиды по зрению и надевают чёрные очки — они придают хоть немножко контраста, усиливают тёмные пятна, и человеку легче ориентироваться в пространстве, например, по тёмным крышам домов и бордюрам, по белой полоске нерастаявшего снега вдоль дороги.
Ученики и друзья по несчастью
Почти 11 лет Маргарита Викторовна Манкевич — руководитель кружка для инвалидов по зрению в Центре социального обслуживания населения Ленинского района города Могилёва. Она помогает начать новую жизнь людям, которые частично или полностью ослепли.
— В конце 2007-го года я узнала, что открывается эта комната и ищут специалиста — человека с проблемой зрения, — рассказывает Маргарита Манкевич. — Я бросила работу (тогда работала на «Тифлосе» слесарем надомного труда, чтобы хоть какие-то копейки заработать) и уехала учиться в Брест. Там были курсы по обучению операторов ПЭВМ без участия зрения. Там я познакомилась с местным реабилитологом, меня научили читать и писать по Брайлю, ходить с тростью. Три месяца сидела дома, не вылезая из компьютера, изучая литературу по реабили-тологии и тифлопедагогике.
С тех пор несколько десятков человек, потерявших зрение, прошло через меня. У нас в кружке проходят следующие виды реабилитации: психологическая, элементарная (научиться обслуживать самого себя: как причесаться, пришить пуговицу, работать с отвёрткой, приготовить себе покушать), затем профессиональная — это обучение компьютеру, телефону, письму по Брайлю. Мы учимся пользоваться компьютером без помощи мыши — клавиатурой, а для этого нужно запомнить несколько десятков или даже сотен сочетаний клавиш. Плюс программа речевого экранного доступа, которая считывает (проговаривает) информацию с монитора. Есть у нас в кружке и программа удаленной помощи ученикам — я и по вечерам работаю по телефону и-компьютеру, помогая людям. Это моя жизнь.
Особенно меня радует, что некоторые мои ученики благодаря тому, что я научила их работать на компьютере и в Интернете, в социальных сетях познакомились со своими будущими половинками. У меня четыре такие семейные пары.
Понимаете, все по-разному переживают своё несчастье и идут по жизни дальше. А моя задача показать, что человек остался таким же человеком, просто изменился его жизненный путь, и сформировать новое мышление без комплексов по поводу своей инвалидности. Например, пришёл однажды мужчина 39 лет. Очень высокий, красивый. Профессиональный водитель. Удар в область головы — и ослеп. Полгода провёл дома, стыдился выходить на улицу. Ему хватило одного занятия у нас в кружке, чтобы понять, как чистить и нарезать картошку, как ходить с тростью. Потом их семья переехала в деревню, стала заниматься сельским хозяйством. Однажды он снова меня нашёл и говорит: «У меня только две проблемы: как в теплице отличить красные помидоры от зелёных и как самому вскопать огород в 20 соток?» Отвечаю: «Красные помидоры без прибора определителя цвета вы не выберете. А как вскопать огород — я посоветуюсь с опытными слепыми». Через некоторое время он приезжает: «Всё, я разобрался. Я вскопал огород». — «Как?» — «Натянули верёвку, вскопал одну борозду по этой верёвке. Затем пошёл назад: одна нога в борозде, вторая рядом. И так 20 соток». Вот что значит человек хочет жить и не хочет быть нахлебником и бездельником!’
Новые технологии есть, но они малодоступны
— По дому я всегда всё делала и делаю сама. Есть очень много приспособлений, о которых вы даже не подозреваете и которые помогают незрячим. Как налить чай, чтобы не обжечь руку? Поможет, например, обычная деревянная ложечка. Если поставить её в чашку и наливать чай, то по мере наполнения чашки ложка ложится. Либо рыбацкий поплавок — он всплыл, значит, чашка полная.
А есть и специальные приборы. Цепляешь его к чашке, и он пикает, когда перелив. Я считаю, что такой прибор незрячим должны выдавать бесплатно, потому что попить чай — это базовая потребность каждого человека. Есть озвученный прибор — определитель цвета. Есть ультразвуковая трость, маленького размера и незаменимая в помещениях (каком-то учреждении, театре), которая вибрирует в ладошке, указывая на препятствие впереди. Есть прибор — маркировщик предметов. Например, я наговариваю: капли глазные, капать два раза в день, и приклеиваю метку. Потом подвожу прибор к бутылочке и нажимаю кнопочку, а он мне считывает информацию.
Как видите, новые технологии облегчают жизнь людям с плохим зрением. Но всё это дорого стоит. Бесплатно же нам выдают только трость раз едва года, а также с доплатой озвученные часы, смартфон, плеер для прослушивания книг, термометр и тонометр. В России выдают гораздо больше, а в Казахстане — даже компьютеры.
«У нас замечательные люди»
— Как незрячему человеку или со слабым зрением сходить в магазин за продуктами, добраться до работы и вернуться домой?
— Дорога туда и дорога обратно для незрячего — это две разные дороги, которые надо изучать по отдельным ориентирам. Допустим, мы дошли до магазина. Как найти вход, если никто не помогает? Идёшь на звук хлопающей двери. Входишь и идёшь на звук кассы. Говоришь кассиру: «Я инвалид по зрению. Мне нужна помощь в совершении покупок».
Я в своем магазине однажды обратилась к заведующей, обозначила свою проблему, и мне стали помогать. Скажу больше: мне очень повезло, охранник не только сопровождает меня по магазину, но и провожает домой до подъезда — 150 метров. Первый начальник охраны Ванечка уже давно уволился, но спасибо ему большое — это он ввёл такое «правило», и теперь мою проблему «передают» по смене.
У нас очень замечательные люди. Мне кажется, что ко мне все бросаются на помощь. Иногда стою на остановке с тростью, а кто-то сзади проговаривает номер подошедшего автобуса.
Как добираюсь на работу? С пересадкой. (Маргарита Викторовна живёт на Пушкинском проспекте, а работает на Романова, 1. — Прим, редакции). Назад еду до Быховского рынка, а потом иду пешком домой. Проблема незрячих в городе — это светофоры. Они все должны быть озвучены. Самая лучшая озвучка на светофоре, которую можно приводить в пример и которую сделали по моей просьбе, — это на переходе с улицы Гагарина к проспекту Пушкинскому. Его слышно за 20-30 метров, как и положено, ведь первая и самая важная функция озвученного светофора — чтобы незрячий нашёл место безопасного перехода дороги. А с моментом начала перехода определиться проще: ты слышишь, что остановились машины, затопали люди.
— Так вы сама всё можете?
— Нет, конечно. Человек с такой степенью утраты зрения, как у меня — это почти полная слепота — на некоторых участках жизненного пути не может обойтись без помощи зрячего человека. Есть вещи, где нужен визуальный контроль. Есть незнакомая местность, в которую нужно попасть. Например, как выйти на нужной остановке? Озвучка в автобусах есть. Но её не всегда включают и она не всегда корректно работает. Вы представляете ситуацию слепого, который вышел не на той остановке и рядом никого нет?
Кстати, сейчас есть мобильное приложение «Штурман» — разработка нашей белорусской компании Бел-хард для инвалидов по зрению. Волонтеры, которые желают помогать незрячим удаленно, регистрируются в программе как штурман, а инвалиды по зрению — пилоты. Пилот, когда ему нужно куда-то добраться, делает вызов штурману. Тот снимает трубку и видит на экране своего мобильника маршрут пилота. Я иду, а вы видите то, что впереди меня. Я дорогу знаю, но не вижу. А вы дорогу видите, но не знаете. Задача штурмана сориентироваться в местности и указать, как и куда идти пилоту: осторожно, под ногами большая лужа, светофор справа от вас, впереди дерево и т.д.
— Что вам хотелось бы увидеть больше всего?
— (Задумалась) Весь мир. Как выглядят мои дети и внуки, я знаю. На фотографиях в компьютере или телефоне я вижу цветной свет и более или менее могу рассмотреть изображение. В зеркале себя не вижу, а на фото вижу.
Я хочу увидеть мир. Очень люблю путешествовать. Я в жизни только один раз отдыхала, лёжа на пляже — предпочитаю активный отдых. Если бы у меня было зрение, я бы съездила к подруге в Польшу и куда-нибудь ещё.
— Верите, что когда-то ваш мир станет красочным и чётким?
— Я верю и в то, что без Божьей помощи не останусь, и в то, что наука продвинется настолько, что врачи будут возвращать зрение.
— Что ещё не взяли от жизни?
— Очень многое. Что-то по молодости и по глупости, что-то по потере зрения. Но, мне кажется, нет людей, которые могут сказать: я сделал всё и всё успел. Сейчас у меня цель — сделать ремонт в квартире.
— Скоро Новый год. Какое желание загадаете?
— Вообще-то я никогда не загадываю желание на Новый год. А если задуматься, то хочу выиграть в лотерею квартиру в Минске. В прошлом году в лотерее мне уже повезло — выпал «клад», так что надежда на удачу есть!
— Спасибо за интервью!
Ирина РАЧКОВСКАЯ.