Сидоренко, Б. Неординарный губернатор : [могилевский губернатор А. С. Дембовецкий] / Борис Сидоренко // Могилевская правда. — 2020. — 27 февраля. — С. 14.
На 1 марта этого года приходится очередной юбилей (180 лет со дня рождения) наиболее известного могилевского губернатора Александра Станиславовича Дембовецкого, оставившего заметный след в истории Могилева и обширной Могилевской губернии. Но, к большому сожалению, и в давнем, и в недавнем прошлом, и в настоящее время до конца неоцененного как замечательного реформатора, администратора, организатора и вообще творческой личности на фоне своей эпохи.
Предстоящая 13 марта Международная научно-практическая конференция «Жизнь и творческое наследие А.С.Дембовецкого», проводимая в Могилеве Центром исследования белорусской культуры, языка и литературы Национальной академии наук Беларуси, призвана привлечь внимание к этой выдающейся исторической личности и тому вкладу, который он внес в развитие восточно-белорусского региона Российской империи в наиболее судьбоносный период его существования.
Мы, наверное, никогда не узнаем, что думал молодой 32-летний губернатор, получивший в 1872 году в управление губернию, равную по площади Греции, но он наверняка запомнил напутствие Александра II, полученное на аудиенции у императора: «Могилевская губерния давно уже находится в расстроенном положении, сделай все возможное для восстановления ее сил». «Этим державная воля, — писал Дембовецкий, — указывала на необходимость, прежде всего, заботливо исследовать действительное состояние губернии, причины ее хозяйственного ослабления и взвесить — достаточно ли в ней самой сил, для того чтоб выйти из своего трудного положения».
Сил у губернии хватило, но не будем забывать, что после Крестьянской реформы 1861 года, ознаменовавшей отмену крепостного права, практически все губернии, где существовало крепостничество, были в той или иной степени затронуты кризисом перехода от феодально-крепостнической системы к буржуазно-рыночной. Белорусская губерния, вытянувшаяся вдоль Днепра, для российского правительства была Западной Россией, отличавшейся от Центральной только польским землевладением, влиянием католицизма и еврейской чертой оседлости. Отсюда и проблемы, требующие безотлагательного решения: вывести сельское хозяйство — основу экономики — из кризисного состояния, приблизив его к нуждам промышленности зарождающегося капиталистического уклада, используя льготы по крестьянской реформе, предоставленные губернии в 1863 году, все формы экономического стимулирования и кредитования и административный ресурс. Не менее важным являлось выстраивание отношений с еврейской общиной и привлечение еврейского капитала к экономическому развитию Могилева и уездных центров губернии. Наконец нельзя было ослаблять борьбу с «польской плыней», поскольку «польские мятежи» 1830—1831 и 1863—1864 годов хотя и не имели в губернии особых успехов, но подпитывали полонизированную шляхту и часть городской элиты в оппозиционности к правительству, ориентации на польскую культурную традицию и скрытый сепаратизм. Если прибавить к этому Городскую, Военную, Судебную и Школьную реформы 60—70 годов XIX века, которые последовали вслед за отменой крепостного права, то можно представить, какая ноша легла на плечи молодого губернатора.
Однако имелся у него и некоторый опыт, приобретенный в период службы в Лифляндском, Эстляндском и Курляндском генерал-губернаторстве в Риге в 1864—1871 годах, накануне назначения в Могилев. Крепостное право в Прибалтике было отменено в 1816—1819 годах по наихудшему варианту, когда крестьяне были освобождены без земли и кризисные явления не оставляли генерал-губернаторство до конца века. Все это видел молодой губернатор и конечно же вольно или невольно проецировал худшие варианты реформационных издержек и на вверенную ему западную губернию. С середины 80-х годов появились и личные мотивы для службы, вызванные повышением материального довольствия для чиновников, проходящих службу на национальной периферии империи. В 1886 году вступили в действие «Правила об особых преимуществах гражданской службы в отдаленных местностях, а также в губерниях Западных и Царства Польского». В соответствии с «Правилами» здесь четыре рабочих дня считались за три, что существенно сокращало срок получения следующего чина. Среди льгот было добавочное жалованье за годы службы: 5-летнее исполнение должности сулило прибавку в 20%; после второго 5-летнего срока службы назначалось вместо первой прибавки две новые из оклада, который зарабатывал чиновник при выслуге в 10 лет. Такие прибавки были весомыми.
Губернатор взялся за дело. Меры, к которым он прибегнул, были на первый взгляд просты и понятны. Для выхода из кризиса и погашения огромного долга по недоимкам перед государством было два пути. Можно было «железной рукой» взыскать все и сразу, но этим окончательно подорвать возможности крестьянского хозяйства, на котором держалось благополучие губернии, а можно было реконструировать долги, обеспечив более длительное, но стабильное поступление денег в казну, посильное для крестьян. Действовал губернатор без особой оглядки на официальный Санкт-Петербург, но действовал грамотно, не нарушая законов, просчитывая все вызовы и риски и не сидя в кабинете, а напрямую общаясь с крестьянами и вникая в их нужды. Губернаторский экипаж можно было видеть во многих уездах и волостях, крестьянские проблемы плодотворно изучались изнутри. Министр финансов Российской империи М.Х. Рейтерн одобрил действия могилевского губернатора. В своем письме от 8.03.1878 года за № 2421 он отметил: «…прочитав с высочайшим вниманием это отношение и находя, что приведенные в нем различные распоряжения много способствуют постепенному упрочнению благосостояния крестьян и платежной их состоятельности, я считаю приятным долгом выразить полнейшее со своей стороны одобрение…». 10.03.1880 года последовало Высочайшее императорское повеление, одобрявшее действия могилевского губернатора.
Объективно механизм, запущенный Дембовецким в Могилевской губернии, помогал перейти крестьянству от простого воспроизводства к расширенному. Такой переход позволял дать толчок всем видам сельского хозяйства и связанной с ним набирающей силу рыночной капиталистической промышленности, распространенной по городам и уездам, стимулировать обслуживающее их техническое, гуманитарное и медицинское образование и в конечном итоге повысить экономический и культурный удельный вес Могилевской губернии в Российской империи.
Не будем утомлять читателя цифрами, приведем лишь наиболее яркие из них по части хозяйственного развития края к исходу XIX в. Его сельскохозяйственный облик сказался на преобладании пищевкусовой промышленности, по общему объему которой Могилевская губерния среди западных белорусских губерний оказалась на втором месте, обеспечив производство 25—29% всей отрасли.
Второе место среди западных губерний принадлежало Могилевской и по уровню развития текстильной промышленности, она давала 52% льно-пеньковой и канатно-веревочной выработки этого вида продукции. Такое же место занимала губерния в области металлообработки. По уровню развития силикатно-керамической промышленности губерния вышла на первое место, монополизировав 30% стекла, изразцов и кафли. Первое место можно закрепить за губернией и в химической промышленности, она предлагала на рынок 44% смолы, скипидара и дегтя и производила 50% альбумина и столярного клея. Лидировала губерния и в деревообрабатывающей отрасли.
Именно в период правления Дембовецкого, а не в годы первых советских пятилеток, произошла первая индустриализация Могилевской губернии, определив ее хозяйственную специфику и место в общеимперском разделении труда. Положительные изменения происходили и в непроизводственной сфере. В это трудно поверить, но стараниями губернатора и усилиями православной церкви Могилевская губерния уже в начале 90-х годов XIX века по проценту охвата крестьянских детей церковно-приходским обучением заняла третье место, после Киевской и Подольской, во всей Российской империи. В этот же период на Могилевскую губернию приходилось 22 сельских врача, 146 фельдшеров и 34 повивальных бабки, иными словами, в губернии врач имелся в каждом уездном городе, 2—3 врача приходилось на уезд и 1 фельдшер — на каждую волость. На общероссийском фоне это были очень высокие показатели.
Реформаторские начинания Дембовецкого отвечали общему курсу правительства. Налицо был тот редкий случай в истории нашего Отечества, когда общество и государство были едины в своем желании экономического и социального обновления. «Сообразно этому, — писал губернатор, — была усвоена система действий, в основу которой, главным образом, вошли всесторонние мероприятия, не бюрократические, а живые, направленные к возбуждению самодеятельности населения и к оказанию ему постоянного практического содействия во всех жизненных нуждах. Система не особенно мудрая, но отличавшаяся столько же осторожностью в своих положениях, сколько и неуклонностью в своем применении». При этом реформатор был уверен, что приступать к преобразованиям следует лишь тогда, когда досконально и всесторонне изучишь губернию в ее историческом, географическом, социально-экономическом, этнографическом и культурном отношении. Так появился трехтомный «Опыт описания Могилевской губернии», на создание которого были брошены лучшие творческие силы элиты губернского Могилева, а редактирование осуществлял сам губернатор.
Дембовецкий отмечал, что в результате успешной модернизации «…губерния стоит в уровень, если не с блестящими, то с благоустроенными областями России и что она, правильно живя теперь, спокойно ожидает и грядущих своих судеб. Каковы они будут, нам, разумеется, не дано знать; но мы горячо желаем тебе, скромная и коренная частица нашего дорогого Отечества, мирного преуспеяния и прочного благосостояния отныне на веке веков». Лучше не скажешь!
… А между тем имя Дембовецкого по-прежнему никак не отражено в городской топонимике Могилева. И хочется верить, что в историческом центре нашего города все-таки найдется место и для скромного бюста и для уголка, носящего имя неординарного губернатора.
Борис Сидоренко,
краевед.