Сидоренко, Б. Политическое свидание в Могилеве : [российская императрица Екатерина II и австрийский император Иосиф II встретиливь в Могилеве в 1780 г.] / Борис Сидоренко // Магілёўскія ведамасці. — 2020. — 21 жніўня. — С. 14—15.
240 лет тому назад в мае ) 1780 г. к белорусскому городу на Днепре, недавно вошедшему в состав России, на короткое время было приковано внимание всей Европы. Два сильнейших европейских монарха, российская императрица Екатерина II и австрийский император Иосиф II, должны были встретиться здесь, чтобы обсудить европейские дела и дальнейшую судьбу Речи Посполитой.
Еще не так давно по предложению прусского короля Фридриха II 5 августа 1772 г. в Санкт-Петербурге была подписана конвенция о разделе Речи Посполитой между Россией, Австрией и Пруссией, в соответствии с которой вся Восточная Беларусь по Двине, Днепру до реки Друть отходила под российскую корону, к Пруссии отошли Великая Польша и польское Поморье, к Австрии — часть Малой Польши и Галиция. Но европейские монархи не хотели останавливаться на достигнутом и вынашивали планы дальнейших разделов польских владений. В этом они демонстрировали полное единодушие, тем более, что ослабленную Речь Посполитую прусский король предлагал разделить еще Петру I. По традициям того времени считалось, что если встреча австрийского и русской монарших особ пройдет на территории «бывших польских провинций», то это будет означать негласное признание Австрией включение этих территорий в состав Российской империи. У Екатерины II была и своя внешнеполитическая заготовка — она ничьих владений не захватывала, а лишь вернула те земли, которые когда-то входили в состав Древней Руси, а затем были отторгнуты Литвой и Польшей.
Еще за месяц до визита императрицы в Могилев сюда стали съезжаться иностранные министры и послы со своими свитами, и город стал напоминать столичный центр, начались различные увеселения, звучала иностранная речь. Срочно к приезду Екатерины был возведен деревянный дворец. Чиновник Г.И. Добрынин, служивший в 1780 г. в Могилеве, так описывает эти события: «Император прибыл за день прежде императрицы (по другим источникам, за два дня — прим, автора). Известно уже, что имел обыкновение все свои путешествия продолжать инкогнито. В Могилеве уже это знали, и всякий заботился узнавать время приезда императора и его особу; однако ж никто не мог приметить ни время его приезда, ни места его проезда, или входа его в город; и каждый видя между народом офицера в зеленом гарнизонном мундире, без компаньона и слуги, роста среднего, лица немецкого, больше темно-красноватого, нежели белого, причесанного в одну пуклю с косою, никто не мог догадаться, чтоб это был император».
Иосифа II случайно опознал Могилевский губернатор П.Б. Пассек, знавший императора в лицо. В людном месте на городском валу они встретились лицом к лицу, губернатор поклонился очень низко, а офицер лишь на секунду приподнял шляпу и продолжил свой путь. Это открыло всем императора.
Не менее интересные заметки оставил сын тогдашнего Могилевского вице-губернатора Д.Н. Энгельгардт: «Как императрица назначила для своего пребывания в Могилеве семь дней, то чтобы со стороны увеселений было чем занять ее двор, граф выписал из Петербурга придворную итальянскую оперу, а для концертов придворную музыку и лучших артистов, в числе которых по тогдашнему времени славилась известная певица Бонафика; для праздников же построил на свое иждивение театр и пространную залу, по плану и содействию прекрасного архитектора Бригонция… Собран был корпус войск из лучших полков: первого кирасирского, двух гусарских, одного драгунского, пяти пехотных, пятидесяти орудий полевой артиллерии и двух полков донских казаков, под командованием генерал-поручика Степана Матвеевича Ржевского, известного по тактическим познаниям и некоторым военным сочинениям, которых, однако, в печать не выдал; им были приготовлены для императора маневры… Наконец государыня через Псковскую и Полоцкую губернии прибыла к границе Могилевской, где отец мой встретил ее, а губернатор послан был встречать Иосифа II, под именем графа Фалкенштейна, ехавшего в сторону Галиции. Императрица пожаловала отцу моему поцеловать руку и сказала: «Если я бы сама не видала такого устройства в Белоруссии, то никому бы не поверила, а дороги ваши как сады». Перед въездом в Могилев императрица ночевала в Шилове, где была угощаема ее фаворитом Зоричем, а на обратном пути обещала пробыть в Шилове одни сутки»… Встреча в Могилеве была самая великолепная; в трех местах построены были триумфальные ворота прекраснейшей архитектуры, между ними и городом поставлены были войска, а по другой стороне народ и мещанство с цеховыми значками.
У самых триумфальных ворот встретил государыню наместник граф Захар Григорьевич Чернышев с чиновниками губернии и дворянством с их предводителями, верхами; у городских ворот прибывший накануне фельдмаршал, граф Петр Александрович Румянцев-Задунайский, светлейший князь Григорий Александрович Потемкин и все бывшие тут генералы; перед каретою императрицы ехал эскадрон кирасир».
Казалось, в Могилев перебрался из Петербурга весь российский бомонд, и едва ли тогдашняя Губернаторская площадь видела ранее столь знаменитых личностей, придворных чинов, военных и дипломатов, прославивших себя на полях сражений и за столом переговоров. Однако не только они, но и местные хронисты донесли до нас свои ценные воспоминания. Первый издатель и переводчик «Хроники города Могилева» Н.Г. Гортынский сообщает: «1780 г., мая 24. В 11 часов утром прибыв в Могилев императрица Екатерина поехала в кафедральную Спасскую церковь на литургию, здесь встретил ее речью епископ Георгий Конисский со всем духовенством. За два дня перед прибытием монархини приехал в Могилев римский император Иосиф II под именем графа Фалькенштейна. Во время пребывания государыни в Могилеве съезд разных вельмож и дворян был так велик, что в городе все дома были заняты приезжими, а в приемный день одних карет у дворца стояло до трехсот. Екатерина и Иосиф на память этого свидания собственноручно заложили фундамент церкви святого Иосифа. Оба монарха, побыв в Могилеве до 30 мая, после обеда уехали в Петербург». Личный секретарь Екатерины II А.А. Безбородко, ведший дневник поездки, более точен, он указывает, что 25 мая императрица «…утром принимала епископа Могилевского Преосвященного Георгия Конисского и епископа Белорусского католических церквей Сестрженцевича-Богуша с канониками и др. духовными лицами. Оба епископа говорили приветственные речи. Затем генерал-губернатор представил императрице присутствующих в наместническом правлении и пр. Вечером в доме генерал-губернатора давали итальянскую оперу «La fiuta amante». Затем был бал и ужин. Почти то же самое происходило и 26 мая и в следующие дни. Иосиф ежедневно вместе обедал с. императрицей. Вечером танцевали, 27 мая давали оперу «La flascatura», а затем был маскарад. 28 мая был концерт; 29 давали оперу «Astrologus».
Казалось, будто все время оба монарха проводили в пирах и весельях, однако это далеко не так. Государыня живо интересовалась внутреннею жизнью города и городским управлением. Мы не можем пройти мимо еще одного свидетельства Н.Г. Гортынского: «Императрица Екатерина II, как гласит предание, подарила городу Могилеву два серебряных прекрасной работы ключа, одинаковой формы, с изображением на отмычной части Могилевского герба: три башни, а вверху их, вместо прежнего литовского всадника, русского двуглавого орла; в рукоятке же ключей буква имени императрицы Е под императорской короною.
При сем прислано городу и печатное городовое положение в бархатном переплете, с красивою серебряною, на первой переплетной доске, чеканною розеткою, в какой такая же буква имени государыни. Городовое положение долго хранилось в городовом магистрате возле зерцала на присутственном столе под стеклянным чехлом, а ключи и поныне хранятся в городской управе».
Между тем все шло своим чередом. И у Екатерины и у Иосифа первые впечатления друг о друге были благоприятными. «Кок скоро она вошла, — писал австрийский император матери Марии Терезии, — я хотел поцеловать у нее руку, она меня обняла. Беседа продолжалась лишь минуту; затем она удалилась в свою комнату; когда она вышла оттуда, мои господа были представлены ей и был общий разговор; говорили о неважных предметах, но с остроумием и любезностью. Затем все пошли обедать; было 50 кувертов: я имел честь сидеть возле нее; говорили о разных предметах. Наконец она удалилась в свои покои, и я возвратился домой в 6 часов. Ее величество будет принимать сегодня, и я отправлюсь к ней; пока я сделаю несколько визитов». В свою очередь императрица описала в письме сыну Павлу свои оценки: «Он охотник говорить и учен; заметно у него стремление к простоте в обращении. Не видав его, нельзя составить себе верного понятия о сей личности, ибо портреты его весьма не совершенны… Граф Фальненштейн отпускал мне самые изящные комплименты, и я старалась нам можно лучше отвечать ему; мне кажется, что по этой части я весьма не ловка». А в письме к Павлу от 30 мая мы найдем такие слова: «Сегодня после обеда я отъезжаю в Шклов с графом Фалькенштейном; но до отъезда мы заложим вместе каменную церковь, на которой будет подпись в память нашего свидания, явления действительно редкого».
Собор Св. Иосифа Обручника был построен в Могилеве по проекту Н.А. Львова через 18 лет после свидания монархов. В конце 30-х гг. прошлого века храм был варварски разрушен воинствующими безбожниками. И Иосиф II взаимно заложил в столице своей империи церковь во имя Св. Екатерины. Церковь стоит в Вене и по сегодняшний день.
Свидание русской императрицы и австрийского императора удалось. В октябре того же года в письме к графу Гримму Екатерина II откровенничала: «Свидание в Могилеве имело полнейший успех; однажды мы смеялись и шутили пять часов сряду, и я ему сказала: между тем как вся Европа хочет знать, о чем мы говорим, вот как мы забавляемся. Ему, кажется, здесь понравилось». В европейских столицах действительно хотели знать, чем закончились переговоры в Могилевских кулуарах. Австрия благосклонно отнеслась к желанию России собрать всех православных восточных славян в своих границах и обещала не препятствовать этому. Она не участвовала во втором разделе Речи Посполитой, и на то имелись свои причины. Обе державы имели тогда общего врага — Османскую империю, и австро-турецкие войны 1737-1739 и 1788-1790 гг. переплетались с русско-турецкими войнами 1735-1739 и 1787-1791 гг., но если Россия воевала с Турцией успешно, то Австрия терпела неудачи и теряла свои территории. Русско-турецкая война 1768-1774 гг. была начата Турцией именно после отказа России вывести свои войска из Польши, и это при том, что Российская империя в ходе трех разделов Речи Посполитой не получила этнически польских территорий. Для Могилева же те события 2Л0-летней давности имели определяющее значение. Вместе с ним в состав России вошли земли и население, прошедшее иную цивилизационную «школу», чем российское население. На этих территориях жители, особенно в городах, были более свободны, их уровень образования и общей культуры был выше, даже чем в русском центре. Это благотворно сказывалось на общих цивилизационных сдвигах России и предопределило свидание двух монархов именно в Могилеве. В Речи Посполитой статус города не поднимался выше волостного центра, в России же он становился центром губернии размером с Грецию и в этом статусе встретил XIX век.
Борис СИДОРЕНКО, краевед.