Журо, А. Подводная одиссея капитана Журо : [интервью с капитаном 3 ранга Александром Журо] / Александр Журо ; беседовал Юрий Прокопенко // Веснік Магілёва. — 2022. — 23 марта. — С. 7.
Знаменитый итальянский художник эпохи Ренессанса, универсальный человек Леонардо да Винчи, смотрел далеко в будущее. Среди многих его идей и проектов был один, который испугал даже самого автора. Речь о подводном судне для боевого применения, которое могло бы исчезать под морскую гладь и оттуда наносить удары по надводным кораблям. Но, опасаясь разрушительных последствий подводной войны, да Винчи свой проект уничтожил. Гораздо позже люди все же реализовали идею, и вот уже более столетия подводный флот — одна из самых сильных и грозных военных сил в мире.
Беларусь — не морская держава, но в нашей стране немало тех, кто не понаслышке знает, что такое «дифферент на корму», «бить склянки», «кильватер», «ваттерлиния». Только в Могилеве нынче живет больше ста бывших моряков-подводников, проходивших службу еще в советские времена. Среди них и наш герой — капитан 3 ранга Александр Журо.
Александр Григорьевич — настоящий морской волк. Уроженец белорусского Светлогорска окончил Севастопольское высшее военно-морское инженерное училище и в 1980 году был направлен служить на край света — полуостров Камчатка. Все 15 лет на флоте прослужил в одном экипаже на атомных подводных лодках проекта «Щука», отвечал за ядерный реактор и прошел тысячи морских миль. Уйдя на пенсию, в 2000 году вернулся в родную гавань и сейчас занимается общественной работой, воспитывает внучку, разводит пчел и иногда дает интервью, в деталях вспоминая свою военную службу.
— Александр Григорьевич, вы считали, сколько суммарно времени провели на субмарине непосредственно под водой?
— Точно не скажу, но лет 5 точно. Бывало, погружались и три месяца не всплывали. Максимум на перископную глубину. Ходили в Северном Ледовитом океане, вокруг Европы, были в нейтральных водах Юго-Восточной Азии, половину Тихого океана избороздили.
— К берегам США, наиболее вероятного противника Советского Союза, подходили?
— А как же! Так же, как и они к нашим. Однажды мы все лето дежурили у выхода военно-морской базы ВМФ США возле городка Бангор-Бейс. У нас была задача разведать данные о новой американской субмарине типа «Огайо». Мы обнаружили ее, следили за ней и изучали ее характеристики. Задачу выполнили. Не хочу врать, но, кажется, зашли в территориальные воды Америки. Нас обнаружили, и этот район американцы объявили зоной учебного бомбометания. К счастью, нам удалось вовремя уйти.
— В художественных фильмах о подводниках нам показывают различные внештатные ситуации, панику среди личного состава. Вам доводилось быть в таких переделках и как реагируют подводники на ЧП?
— Мы были одним из немногих экипажей, не допустивших ни одной аварии, которая могла бы сорвать поставленную задачу либо привести к тяжелым последствиям. Подводников усиленно готовили на берегу. Мы проводили тренировки в борьбе за живучесть с настоящим пожаром, имитацией затопления и аварии на реакторе. Каждый матрос и офицер знали, что от них требуется в определенной внештатной ситуации. Ведь от действий одного зависит судьба не только экипажа, но, может, и всей страны. В море мы шли на сто процентов подготовленными. А то, что показывают в фильмах, часто нужно делить на три. Просто сценаристам и режиссерам нужно удерживать внимания зрителя. Это же киноиндустрия, а не документалистика.
— Мой родственник, тоже подводник — капитан 1 ранга, рассказывал о рейде в Средиземном море в начале 80-х, когда их субмарина огневой мощью поддержала союзника СССР на Ближнем Востоке. А вам доводилось участвовать в подобных спецоперациях под грифом «Совершенно секретно»? Или об этом до сих пор нельзя говорить?
— Именно такого рода спец-операций не было, но возникали ситуации, когда находились на грани. Однажды у нас был короткий выход в море для работы с научным кораблем. Отработали, всплыли, идем на базу в надводном положении. Вдруг на горизонте появился силуэт надводного судна. Присмотрелись — большой десантный корабль с флагом США практически у территориальных вод СССР. Командир объявил погружение и боевую тревогу — торпедная атака! Все были уверены, что будем стрелять по супостату. В последний момент командир меняет свое решение. А дальше мы больше недели ходили самым полным ходом на небольших глубинах, в полном напряжении моральных и человеческих возможностей, без сна. Оказалось, что две ударные авианосные группы обманули нашу флотскую разведку и скрытно подошли к берегам Камчатки. Во время учений «Флитекс-82» они должны были имитировать атаку на СССР. Но нашей дивизии удалось сорвать их планы.
— Каково это — несколько месяцев не видеть небо и солнце? От такой тяжелой службы недолго ведь и с ума сойти.
— Самое тяжелое — это быть вдали от родных, от молодых жен, которые ждали нас на берегу. Мы были влюблены как черти в своих половинок. Но мы сами выбрали эту службу и приказы Родины не обсуждали. Конечно, в замкнутом пространстве тяжело психологически. Однажды, под конец автономки, я поссорился со своим товарищем Леней Соловьевым по какому-то пустяковому вопросу. Мы 40 дней не разговаривали. А вышли на берег, нас встретили жены, собрались за накрытым столом, и, как ни в чем не бывало, общались. И даже не могли вспомнить, из-за чего поссорились. А вообще, человек привыкает ко всему. Даже к таким подводным заточениям. Там, на глубине, очень здорово помогает дружба. Как правило, экипажи подводников очень сплоченные.
— «Шило» в единении коллектива помогало? Тем читателям, кто не в теме, «шилом» моряки называют обычный пищевой спирт.
— Ха-ха! Называют его так, потому что пробирает насквозь. За всех не хочу говорить, но в нашем экипаже офицеры спирт не пили. Сухое вино — да. Морякам-подводникам полагалось по 50 граммов в день во время обеда. Плюс усиленный рацион — шоколад, вяленая рыба, различные виды мяса… Вспомнил один случай, реальную историю. Шли в надводном положении. Командир корабля несет вахту, скучно наверху. Дает приказ в рубку принести ему обычный сухой баранок. По цепочке приходит приказ на камбуз к матросу Мамедову из Средней Азии. «Командиру баранок на мостик». «Есть, баранок на мостик». 10 минут прошло, 20, 30… Командир повозмущался и успокоился. Вдруг открывается переборочный люк и оттуда появляется Мамедов с огромной тушей обледеневшего барана. Все, кто видел эту картину, попадали на палубу от смеха.
— Знаю, что существует особое морское братство. Те, кто служил во флоте, всегда помнят своих боевых товарищей, общаются, поддерживают друг друга.
— Так и есть. Я служил с ребятами со всего Союза, и мы до сих пор общаемся в социальных сетях, созваниваемся по телефону. Тогда у нас не было разницы, откуда ты родом, никто не смотрел, кто ты по национальности. У нас и в Могилеве внушительная морская команда — более ста человек. Вместе проводим патриотическо-воспитательную работу с молодежью, участвуем в проведении государственных праздников. В нашей организации немало сослуживцев. Например, руководитель капитан 1 ранга Владимир Рыбалко, я, а также капитан второго ранга Федор Новицкий вместе служили в одной дивизии и продолжаем нашу дружбу и сейчас. Мы все регулярно выходим в море. Правда, теперь уже не на яву, а только во снах. Есть ностальгия по нашей молодости, по службе, по товарищам, по морю… Такое не забывается.
Беседовал Юрий ПРОКОПЕНКО