Пронькина, А. Жизнь и судьба Николая Желудовича / Александра Пронькина // Веснік Магілёва.— 2022. — 5 октября. — С. 14.
Приветливый, заинтересованный взгляд, прохлада мягкого рукопожатия, неспешность в движениях, ясный ум, удивительная память и чувство юмора, над которым не властны никакие годы. Таким предстал передо мной человек-легенда и, как было принято писать раньше, ровесник века…
Родом из детства
«Век» Николая Желудовича уходит корнями в неспокойное время коллективизации — далекий 1927 год, в раскинувшуюся посреди лесов в 12 километрах от Могилева деревню Новоселки.
Отец нашего героя был механиком на Дашковском лесозаводе. К тому же у него был красивый почерк, и многие сельчане приходили к нему, когда нужно было написать письмо, заявление, да и просто посоветоваться. Мама работала на ферме — дояркой и свинаркой. В семье, кроме Коли, были еще две сестры — старшая и младшая… Работали много, это было привычно: держали скот, сеяли хлеб. Мальчик ходил за плугом, умел управляться с лошадью, косить, молотить. И при этом нашел время, чтобы научиться играть на балалайке…
А потом началась война
И привычный мир в одночасье рухнул. Об ушедшем на фронт отце долгое время ничего не было слышно. И только спустя время из Центрального архива Министерства обороны пришло письмо о том, что Сергей Желудович «с боями прошел от Москвы до Кенигсберга и погиб в сентябре 1944 года».
Детям без отца жилось бедно. Не было даже обуви — бегали босиком и летом, и зимой. От холода, грязи и воды ступни покрывались трещинами и болели. Чтобы не умереть с голоду, собирали гнилую картошку, и мать ее готовила, а еще варила крапиву… К тому же немцы постоянно устраивали облавы, угоняли молодежь на работу в Германию. Однажды в нее угодил и Коля. Спасла соседская племянница: в корзинку с едой положила девичьи одежки и принесла в амбар, где сидели пленники. А там потихоньку его переодела…
И это был не единственный раз, когда мальчишка ходил по краешку жизни. Однажды пятнадцатилетних пацанов оккупанты приняли за партизан. Под дулами автоматов их отвели в ближайший сарай и поставили к стенке. Выручили матери, умолившие отпустить сыновей…
Коля был хоть и небольшого росточка, но спортивным и крепким. Дерзкий и смелый подросток разбрасывал «упавшие с неба» союзнические листовки об открытии второго фронта, помогал красноармейцам восстанавливать разрушенное и, досконально изучив противопехотные мины и снаряды (мальчишки выплавляли тротил из неразорвавшихся мин и глушили рыбу в Днепре), стал даже автором и исполнителем одного разрушительного взрыва для пользы строительного дела. Правда, сам чуть не пострадав при этом. Но где пацаны, а где инстинкт самосохранения!..
Так и повелось: работал с риском для жизни, потом с риском для жизни служил, даром что присягу принимал практически под конец войны. Служить было тяжело: на огромные физические нагрузки накладывалось чувство непреходящего голода… А потом и вовсе подкосил брюшной тиф. Повезло с врачами — практически достали с того света. Но восстанавливаться потом пришлось долго.
…И уехал на Дальний Восток
Служба в армии продолжилась на Чукотке. Сначала десять суток добирались из Москвы до Владивостока в товарняках, так называемых вагонах-телятниках. А оттуда «командировали» кого куда: кого на Камчатку, кого на Курилы… Николая отправили дальше всех — на Чукотку: а это еще десять суток на сухогрузе. Плыли на верхней палубе — трюмы были загружены лесом.
Тогда же у него на кисти появилась татуировка: имя Коля, ограненное листьями. Чтобы скоротать время, татуировки делали все. Не подставил руку
— значит, трус. Кололи практически первобытным способом
— тремя иголками, связанными ниткой, а вместо туши использовали прокопченные резинки. Копоть собиралась на стекле и щедро сдабривалась слюной. Туда макали иголки. После таких манипуляций руки вспухали и очень болели. Однако ж нужно было держать фасон…
А потом служивые прибыли на абсолютно девственную землю. И из леса, привезенного в трюмах, начали строить казармы. Первую зиму провели в палатках…
…В общей сложности Николай отслужил 8 лет без единого отпуска! Из них 6 лет на Чукотке. В армии вырос до старшины роты. Офицерам на Чукотке год шел за два, и каждые три года они менялись, а солдатам — год за год, так что службу пришлось испить полной чашей.
«В Беларуси для тебя блины на воротах не висят»
Когда уже собирался демобилизовываться, пришел новый командир части, земляк из Гомеля. В условиях севера землячество ценилось вдвойне. Он и предложил Николаю, собиравшемуся уезжать домой, продолжить обучение, ведь с пятью классами образования, полученными до войны, толку было бы мало. Во всяком случае, поступить бы он точно никуда не смог. «В Беларуси для тебя блины на воротах не висят», — сказал подполковник и настоял на том, чтобы смышленый парень шел в вечернюю школу, которая должна была открыться при части.
А в качестве бонуса назначил его завскладом неприкосновенного запаса. Эта работа не требовала напряжения и позволяла учиться.
И вот сапер, который ни разу фатально не ошибся, все-таки «подорвался», когда писал заявление на учебу. Благополучно перемешав русские и белорусские буквы, он сделал в нем 47(!) ошибок. Директор школы, конечно же, была в шоке. Однако командир части сказал: «Я гарантирую, что он будет учиться». И в своем протеже не ошибся. Тот стал старостой группы и с отличием окончил 7 классов. А потом поступил в Могилевский машиностроительный техникум.
Профессия на всю жизнь
Фотографировать он начал еще на Чукотке. Друг купил фотоаппарат «ФЭД», но так и не смог его освоить. И тогда за дело взялся Николай, и стал снимать, да так, что ни одно мало-мальски значимое событие не могло укрыться от зоркого глаза. Ездил в Анадырь покупать химикаты, часами колдовал над снимками. Творил в полном смысле этого слова. Это сейчас: нажал на значок камеры в телефоне — и ты уже фотограф. А тогда все было по-другому.
После техникума два года проработал на «Строммашине» инженером по внедрению новой техники. И уже там развернулся по полной: оформил кабинет, стал делать фото большого формата, участвовать в выставках. В 57-м году занял первое место в одном из конкурсов и получил путевку на фестиваль в Москву.
А вскоре на завод приехал фотограф газеты «Звязда». Заинтересовавшись снимками Желудовича, предложил ему стать внештатным фотокором. К концу 1958 года он уже был штатным фотокорреспондентом «Могилевской правды», а еще через год — фотокорреспондентом ТАСС-БЕЛТА по Могилевской области. И задержался там на 28 лет!
Помимо официальных репортажей и снимков руководителей, передовиков и героев, делал портреты обычных людей, пейзажные зарисовки, отражал городскую среду и сельский быт. И каждый день был непохож на предыдущий. Творческая работа требовала не только профессиональных умений, но и хорошего знания психологии. Однажды, чтобы раскрепостить участников танцевального ансамбля, пустился в пляс с одной из девушек, в другой раз — выступил в роли гири для чемпиона страны и мира по тяжелой атлетике…
В личной фототеке Николая Сергеевича Желудовича хранится более 10 тысяч негативов — итог более чем 30-летней работы в журналистике. А со сколькими интересными людьми свела его профессия! Маршал авиации, трижды Герой Советского Союза Иван Кожедуб, маршал Советского Союза Георгий Жуков, трижды Герой Советского Союза Александр Покрышкин, председатель Совета Министров СССР Алексей Косыгин, первый секретарь Компартии БССР, Герой Социалистического Труда Петр Машеров, Герой Социалистического Труда Кирилл Орловский, дважды Герой Социалистического Труда Василий Старовойтов, первый секретарь Могилевского обкома партии Виталий Прищепчик, легенда советской эстрады Людмила Зыкина, прославленный пианист Святослав Рихтер, знаменитый танцор Махмуд Эсамбаев… Список этот можно продолжать бесконечно.
И даже уйдя на пенсию, он не расстался с любимой работой. Жил и работал в Крыму. И, как всегда, Судьба сводила его с интересными людьми в интересных обстоятельствах. Все это подпитывало эмоционально и творчески.
Путь фотокора
Именно так, лаконично и в то же время исчерпывающе, назвал свой автобиографический альбом Николай Сергеевич Желудович. В нем личное очень гармонично переплетается с эпохой, а некоторые страницы и вовсе уникальны, потому что отражают моменты, оставшиеся за кадром официальной хроники. Здесь также много теплых воспоминаний о семье — жене, двух сыновьях, дочери и внуках, один из которых не только абсолютный тезка своего знаменитого деда, но и пошел по его стопам — работает телеоператором в Москве.
А еще в альбоме очень много благодарности и теплоты. Наш герой всегда приходил на помощь людям, делая им добро. Никому не мстил и не завидовал. Поэтому, предполагает, судьба и отмерила ему такую долгую жизнь. А на вопрос, считает ли себя счастливым человеком, он, ни на секунду не задумавшись, отвечает: «Да!»
Александра ПРОНЬКИНА