Галаков, А. У. Мой отец — участник первой и второй мировых войн / Александр Галаков // Четверг. — 2025. — 24 апреля. — С. 14.
Мой отец, Ульян Тарасович Галаков (1892 -1970) родился 10 сентября 1892 года в деревне Романовичи Могилевского района в семье крестьян. Линия его судьбы в определенной степени неординарна. Отец прошел очень сложный жизненный путь.
Первая мировая
В начале XX века он окончил четырехгодичную частную школу. Армейскую службу проходил в Чите в 12-й Сибирской стрелковой дивизии, которая с сентября 1914 года приняла участие в Первой мировой войне на Юго-Западном фронте, армию и войска которого возглавлял легендарный генерал Алексей Брусилов. Эта война 1914-1918 гг. стала первой войной, в которой со всех сторон столкнулись миллионные армии. Как рассказывал отец, доставка дивизии на фронт по Сибирской железной дороге была долгой, со многими остановками. После длительных ожесточенных боев дивизия под обстрелом немецких гаубиц понесла большие потери, и отец, в начале 1915 года, попал в плен. В тот год австpo-германцы заняли едва ли не четверть Европейской России и захватили около двух миллионов пленных.
Вначале отец содержался г в лагере Кроссен административного округа Франкфурт-на-Одере, где находилось примерно 5 тысяч военнопленных. Они располагались в палатках и возводили бараки, военный госпиталь, столовую, дезинфекционную, читальный зал и другие сооружения. В книге М.В. Оськина (Неизвестные трагедии Первой мировой. «Вече», 2014) отмечено, что «… В Германии существовал показательный лагерь Кроссен, в который немцы всегда привозили представителей нейтральных государств и Красного Креста». Затем отцу просто повезло: один из офицеров этого лагеря отвез его к своему отцу-бауэру для оказания помощи в ведении крупного крестьянского хозяйства. Немец оказался добрым и деловым человеком, и у них сложились хорошие отношения. Сначала отец выполнял различные работы по хозяйству и содержанию животных. Затем, по настоянию работодателя, окончил курсы ветеринарных врачей и более пяти лет трудился у него управляющим хозяйством, при необходимости выполнял ветеринарные функции. В отличие от других наемных работников, имел отдельную жилую комнату и обеспечивался питанием.
За время службы у бауэра хорошо усвоил немецкий педантизм и порядок, приобщился к немецкой культуре, овладел немецким языком. Стал хорошим практиком в области ветеринарии.
По моим данным, отец был предварительно обручен с дочерью бауэра и у них была совместная дочь. По немецкому протестантскому обычаю, при обручении кольца надевают на левую руку, а при регистрации брака — на правую. Подтверждением моих исследований служит немецкий снимок отца в городе Бесскове, на котором обручальное кольцо зафиксировано на левой руке отца.
Но Ульян Тарасович, обеспокоенный судьбой своих родителей, осенью 1920 года принял решение вернуться на Родину. Бауэр не хотел его отпускать и убеждал навсегда остаться в Германии. После длительных переговоров с отцом бауэру пришлось дать добро на его отъезд. Он сполна отблагодарил отца. Подарил ему швейную машину «Зингер», два новых дорогих костюма и наделил достаточной суммой денег.
Осенью 1920 года из-за военных действий между советской Россией и Польшей отцу пришлось добираться от Гамбурга до Петрограда морским путем. Возвратившись на бывшие Кадинские хутора (ныне деревня Кадино), он в 32-летнем возрасте 10 июня 1924 года вступил в брак с 23-летней Татьяной Михалевой, уроженкой деревни Романовичи. Они создали прочную семью и троим своим детям дали хорошее воспитание и образование.
В советский период он сполна познал стезю насильственной сталинской коллективизации. В 1932 году на Кадинских хуторах в образовавшемся колхозе «1-е Мая» отца избрали председателем колхоза вместо участника Гражданской войны, моего двоюродного дяди Парфена Миновича Ковалева (1893 г.р.), необоснованно репрессированного и приговоренного в марте 1932 года к высшей мере наказания — расстрелу, а в 1962 году из-за недоказанности вины — посмертно реабилитированного. Его жена, моя родная тетя по матери Мария Аверьяновна (р. 1897), была раскулачена и выслана на спецпоселение в поселок Тотьма Вологодской области.
Отец руководил колхозом «1-е Мая» по 1935 год. В 1933 году он принял экстренные меры по спасению Кадинских хуторов от голода, поразившего нашу страну. Пользовался большим уважением среди односельчан и работников Могилевского райисполкома.
Вторая мировая
Когда 22 июня 1941 года началась Великая Отечественная война, всех военнообязанных мужчин нашей деревни Кадино призвали в солдаты. Подвергся мобилизации и мой отец. Так что ему дважды в XX веке пришлось воевать с немцами. Деревня находилась в прифронтовой зоне. По свидетельству моего брата Тимофея, в Кадинском лесу располагались солдаты Красной армии. Они ездили в Могилев и обратно, перевозя различные виды вооружения и живую силу. Примерно 9 июля в деревне появилась немецкая разведка, а затем и немецкие солдаты. 10 июля наши солдаты, окопавшиеся в лесу, в 300 метрах от нашего дома, целые сутки отражали атаки превосходящих сил немцев. Немцы в качестве дымовой завесы сожгли наш новый дом с хозпостройками и еще шесть домов, смежно располагавшихся на окраине деревни возле лесного массива — нынешней улицы Восточной. Немцы запретили выносить из горящих домов какое-либо имущество.
Утром после боя немцы похоронили своих солдат возле деревни (9 человек), дали в их честь салют, и переводчик сказал, чтобы наши похоронили своих погибших, которых было 47. Похоронная команда стариков и старших девчат вынимали документы убитых красноармейцев, отдавали им последние почести и хоронили погибших. У одного солдата вынули медальон вместе с благословением «НЕ УБЕЙ! ОТ ПУЛИ И СМЕРТИ». К сожалению, дом, в котором хранились все документы погибших красноармейцев, сгорел во время войны.
Мой брат — двенадцатилетний подросток Тимофей запомнил фамилию одного участника сражения на Кадинской земле, героически погибшего в июле 1941 года. В своих воспоминаниях уже в пожилом возрасте он отмечал, что «…На окраине второго леса лежал убитый, тоже, видать, командир. Рядом валялись порванные деньги, фотография, наверное, его сына и жены, рядом лежала сумка с медикаментами и документ (название не указано. — Авт.) ВЛАДИМИР ПАВЛОВИЧ ПОПКОВ — г. Истра Московской области. Это я хорошо запомнил. Старики говорили, что он, будучи тяжело раненым, просил воды, но старик, который нес ему воду был сам ранен. Уже после войны я писал и в Истру, и в Подольск (архив — Авт.), но ответ был таков — не числится».
По моим подсчетам, во время Великой Отечественной войны в борьбе с фашистами погибло 40 односельчан, что составило 60 % взрослого мужского населения деревни того периода. Среди погибших навечно ушедших в мир иной: Абрамович Егор Иосифович, Афанасьев Владимир Емельянович, Бломник Август Мартынович, Борсук Михаил Антонович, Головков Семен Дмитриевич, Калистратов Иван Якимович, мой двоюродный брат Ковалев Александр Парфенович, Ковалев Виктор Герасимович и его сын Иван, Кавунов Михаил Варфаломеевич, Макаревич Емельян Ануфриефич, Усиков Федор Кириллович и его двоюродный брат Усиков Петр Семенович, пропавший без вести, после совершенного им тарана немецкого самолета, Якимцов Антип Прохорович, его сын Николай и многие другие. Вечная память односельчанам, героически погибшим в борьбе с фашизмом!
Мой отец, Ульян Тарасович, был участником Смоленского сражения. Он героически с июля по август 1941 года сражался возле Смоленска на так называемой Соловьевой переправе через Днепр, где было окружено несколько наших дивизий и где генералы К.К. Рокоссовский, М.Ф. Лукин и полковник А.И. Лизюков, погибший в 1942 году, противостояли натиску немецких полчищ. Эта переправа с июля 1941 года была единственным местом, через которое велось материально-техническое обеспечение войск Западного фронта в районе Смоленска. За переправу велись ожесточенные бои. Немецкая авиация постоянно наносила по переправе бомбовые удары. По рассказу отца, на переправе был кромешный ад, настоящая мясорубка. Днепр был весь в крови — как нашей, так и немецкой. А вот он чудом выжил и оказался в плену, в немецком лагере для военнопленных и гражданского населения № 131 в Бобруйске. Этот лагерь находился в крепости, состоял из трех лагерных отделений, был огражден колючей проволокой.
Кстати, по разным данным, на Соловьевой переправе погибло от 50 до 100 тысяч советских солдат и офицеров, а за время существования лагеря № 131 фашисты уничтожили в нем около 60 тысяч военнопленных и гражданских.
В результате Смоленского сражения советское командование выиграло время для подготовки к обороне Москвы.
В конце 1941 года через двоюродного брата отца Захара Кротова участник антифашистского подполья Илларион Койда (председатель довоенного колхоза им. Димитрова в д. Романовичи) подготовил необходимый документ, с помощью которого отец был освобожден из фашистского лагеря и вернулся домой. В 1942-1943 годах он помогал партизанам отряда С. Гришина, который в этот период действовал в Быховском и восточной части Могилевского районов. Илларион Койда по доносу был расстрелян фашистами за связь с партизанами.
С 26 июня 1944 года, после освобождения Кадино от немцев, отца снова утвердили председателем колхоза «1-е Мая», которым он руководил еще в довоенный период. Затем он от военкомата трудился в д. Черемушки в Государственной станции искусственного осеменения сельскохозяйственных животных.
Эпилог
Ульян Тарасович был умным и мудрым человеком хорошего телосложения и благородной красоты. Прекрасно разбирался в людях. Имел наследственные черты характера своей матери дворянского происхождения Ирины Михайловны (Сосновской), родившейся в 1860 году и считавшейся отменным народным лекарем. У нее была хорошая энергетика и способность останавливать кровотечение. По моим предположениям, ушла в мир иной в 1918 году, когда отец был в Германии.
На протяжении своей жизни отец всегда оказывал помощь сельским жителям в лечении домашних животных. Использовал свой опыт, полученный у немецкого бауэра.
Примечательно, что народный художник Беларуси и России Михаил Савицкий, рассматривая в 2001 году отцовскую фотографию. сказал мне: «Очень интересное лицо».