«Я – дед заслуженный»

Печников, К. «Я – дед заслуженный» / Константин Печников // Веснiк Магiлёва. — 2007. — 27 июня. — С. 7.

«Актер большого творческого потенциала, особенно ин­тересен в ролях исторических, характерных» — эти слова взяты из характеристики Константина Константиновича Печникова, актера Могилевского областного драматичес­кого театра. Здесь он работает с 1980-го года. В феврале 1998 года стал ведущим мастером сцены. Могилевскому зрителю известен по спектаклям «Ким» (Халдеев), «Бешечые деньги» (Глумов), «Полоумный Журден» (Брэндавуан). Старожилы помнят и его Сталина, Пилата, Швондера…
Девятого мая Константин Константинович отметил 60-летие.

—  Как вы стали актером? Ваш отец-военный не прочил ли вам такую же карьеру?

—  А я и поступил в Оренбур­гское летное училище, в кото­ром в свое время еще Гагарин учился. Но в один прекрасный момент перспектива служить на протяжении 25-ти лет меня ужаснула. В жизни так часто бывает: резкий поворот — и со­всем другое направление.

После летного училища я по­пал в армию, где и задумался в первый раз над тем, чтобы поступить в театральное. Это произошло после спектакля «Твой дядя Миша», который Псковский драмтеатр привез к нам в часть. Отслужив, уехал в Ярославль, где проработал год монтировщиком декораций в Российском государственном академическом театре имени Волкова, а потом все-таки по­ступил в Ярославское теат­ральное училище на специаль­ность «Актер драматического театра».

—  Получается, это был вполне обдуманный выбор?

—  Да, конечно. Тем более, ко времени получения диплома мне было уже 27 лет, опреде­ленные жизненные ориентиры давно сформировались. В груп­пе у нас все ребята были взрос­лые, твердо определившиеся с выбором, только двух мальчи­шек отчислили после 1-го кур­са. Наверное, поэтому мой вы­пуск был очень сильный. Взять, например, Клару Белову, она даже в кино играла. Или Анд­рея Болтнева, он много сни­мался: в фильме «Мой друг Иван Лапшин», Кротова играл в «Противостоянии»…

—  Но диплом по специаль­ности у вас горьковский?

— Да. Я перевелся в Горьковское театральное училище после того, как народный артист России Владимир Алексеевич Солопов, который набирал нашу группу,

уехал из Ярославля в Куйбышев. Мы его очень любили, и после его отъезда не один я ушел из учили­ща.

—  Как вы попали в Беларусь, в Могилев?

—  А что там попасть, долго ли?! После учебы я вместе с женой ра­ботал в драмтеатре города Дзер­жинска, потом мы переехали в Котлас. А через два сезона дирек­тора Котласского театра Влади­мира Тихоновича Лунева переве­ли в Могилев, куда он пригласил и нашу молодую семью. Честно говоря, мы долго не раздумыва­ли: собрали вещи, взяли семи­месячную дочку и приехали в Бе­лоруссию.

 —   Вы тогда ничего не слы­шали о Могилевском драмтеат­ре?

—   Ну, какая раньше была ин­формация о театрах? В конце журнала «Театр» или «Театраль­ная жизнь» — маленькая замет­ка о спектаклях и играющих там актерах и — ничего больше. По­этому с белорусским театром я был практически незнаком. Зато мы прекрасно знали творчество ансамбля «Песняры», в то время набирали силу молодые «Сяб­ры». Возможно, в связи с этим Бе­лоруссия для меня была очень светлым местом. Но познакомил­ся я с ней намного раньше. Это было в 1976-м. Тогда по Нижего­родской области проходил смотр-конкурс творческой молодежи. За 1-е место мне дали приз — путе­вку в международный молодеж­ный лагерь «Спутник» на Минское водохранилище. Для нас состави­ли интересную культурную про­грамму. Помимо этого, меня впе­чатлила красота белорусской при­роды. Но ярче всего запомнилось то, как мы наголову разбили французов в футбольном матче.

—    В Могилевском театре у вас было много интересных ролей. Какая далась тяжелее всего?

—    Все роли даются тяжело, если над ними действительно ра­ботаешь, логически выстраива­ешь внутреннюю динамику персо­нажа, расставляешь акценты. На это уходит очень много времени, сил. И никогда не знаешь, что по­лучится, даже, казалось бы, из самого незначительного персона­жа. Конечно, актеру намного про­ще и легче работать, если он на­шел режиссера, с которым сложи­лось взаимопонимание. Іак, в свое время, мне были очень ин­тересны Николай Пинигин, Вале­рий Маслюк, Игорь Перепелкин — режиссеры, к уровню фанта­зии и профессионализму кото­рых я должен был подняться. Сейчас мне подниматься некуда, а штамповать роли из спектакля в спектакль я не умею и не хочу. Приходит много молодых режис­серов, но они делают одни и те же формы, а это — не мой те­атр. Наверное, так сложилась жизнь, что своего режиссера я так и не нашел.

—   С талантливыми актера­ми сейчас тоже сложно?

—   Когда, например, в театр из училища культуры присылают ребят, только у одного-двух из них действительно есть внутрен­ний потенциал, стремление ра­ботать, они будут развиваться.

Другие же рвутся в театр, не по­нимая, что это для них — гибель: у них испортится нервная систе­ма, они здесь будут маяться, от безделья создавать группки и плести интриги. Когда человек работает, ему ведь не до того. Поэтому изначально многих лю­дей в театр пускать нельзя. Пусть находят, пока молодые, свое истинное призвание, чтобы хоть жизнь прошла веселее.

—  У вас уже второе поколе­ние работает в театре?

—  Да, старшую дочь мы убе­регли, а младшую не получи­лось: она выросла в театраль­ном автобусе, поэтому — сам Бог велел. Это теперь мы прак­тически не ездим на гастроли, а раньше — каждый год по два ме­сяца, а то и по два с половиной. Как-то у меня спросили: «Дача есть?» А зачем она мне — бурь­ян выращивать?

—  Какие яркие события про­исходят в вашей жизни сей­час?

—  Премьера спектакля «С лю­бовью не шутят!», юбилей… Но самое главное — у меня внук! Уже второй! Так что я — дед зас­луженный!