Пустильник, Д. «Театр – это лаборатория характеров» : [беседа с актером Д. Пустильником] / Дмитрий Пустильник ; беседовала Елена Алещенкова // Магілёўскія ведамасці. — 2016. — 31 мая. — С. 13.
Актера Дмитрия Пустильника большинство белорусских и российских зрителей знает по ролям бандитов и офицеров в современных кинофильмах и передаче «Жди меня». Последние годы он вел белорусскую версию программы. Однако, по признанию самого актера, главное место в его жизни занимает театральная сцена. А начиналась она с Могилевского драмтеатра.
На пути к мечте
— Актером я мечтал стать с детства, — рассказывает Дмитрий. — С друзьями шучу, что это «детская болезнь, переросшая в хроническую». Правда, родители поначалу относились к моей мечте и к моим взглядам на жизнь очень скептически. Отец военный, мама учитель… Им хотелось, чтобы у меня была настоящая рабочая профессия, а желание стать актером считали юношеской блажью.
Родился я на Дальнем Востоке, хотя отец мой родом из Украины, а мама — из Беларуси. Но тогда еще был Советский Союз, и по долгу военной службы отец переехал на Дальний Восток: там прошло мое детство и отрочество. Ближе к концу службы отца мы перебрались в Могилев. Здесь я закончил школу, и сразу поехал поступать в Щукинское театральное училище в Москве, но провалился и подал документы в Смоленское военное зенитно-ракетное училище. Решил, раз не удалось стать актером, пойду по стопам отца. Успешно сдал экзамены. Но шел 1989 год, страна рушилась, и военное училище тоже перепрофилировали. А так как я с небольшим рвением хотел идти по военной стезе, то забрал документы и вернулся в Могилев.
Родители все-таки настояли, чтобы сын поступал в высшее учебное заведение, и я поехал в Комсомольск-на-Амуре к сестре подавать документы в политехнический институт, специализированный на кораблестроении и самолетостроении. Там отучился первый курс на строительном факультете, и перевелся в могилевский тогда еще машиностроительный институт.
Правда, каждую весну моя кровь начинала бурлить, как шампанское, и я опять ехал в Москву поступать на актера. Это я сейчас понимаю, что у меня не было никакой театральной школы, и следовало подойти к опытным педагогам, взять мастер-класс, чтобы они направили меня в нужное русло. А тогда я с упорством проваливал очередные вступительные экзамены, зато — сам!
Помог случай
— Когда я уже потерял всякую надежду стать актером, сыграл свою роль его величество случай. Однажды я пришел к другу, а у него на столе лежала газета с объявлением о наборе актеров в Могилевский драмтеатр. К тому моменту я заканчивал четвертый курс института. В театре меня заметили. В тот год набор делал главный режиссер драмтеатра Игорь Перепелкин. Мы с ним договорились, что я доучусь в Машинке, чтобы у меня за плечами была профессия, которая на случай чего сможет меня прокормить, а после получения диплома сразу приду в театр. И этот последний год я учился с полной уверенностью, что стану актером, а не строителем.
Но за это время Перепелкин ушел из театра, и я вдруг понял, что нет никого, кто бы меня там помнил и ждал. Это был трудный период апатии и депрессии. Год я как-то перекантовался то с работой, то без, и опять мне помог случай. Еще в институте я участвовал в КВН. В 1996-м году мы с ребятами-квнщиками решили записать на могилевском телевидении юмористическую программу. Я отправился в драмтеатр за кое-какими реквизитами, и в коридорах встретил художественного руководителя Виктора Куржалова. Оказалось, меня не забыли. Куржалов спросил, готов ли я идти работать в театр, и буквально вечером в тот же день я уже репетировал свою первую роль в спектакле «Много песен из ничего». В тот же год я поступил на актерский факультет в Белорусскую академию искусств. А через три года перебрался в Минск.
Режиссерский опыт
— По поводу режиссуры у меня даже мыслей не было, но учась в Академии, я самостоятельно поставил с однокурсниками спектакль по рассказу Чехова. Когда преподаватели увидели мою работу, завкафедры режиссуры Григорий Боровик предложил мне закончить и режиссерский факультет. Я решил попробовать.
У меня к тому моменту уже была семья, приходилось днем учиться, вечером играть в спектаклях — я тогда работал в Минском молодежном театре. Было достаточно трудно, но интересно. К тому же режиссерское образование помогло мне лучше изучить актерскую профессию.
Сразу после дипломной работы у меня был режиссерский опыт в Могилевском драматическом театре — здесь я поставил «Женитьбу Миши Бальзаминова» Островского. Как сказал один опытный человек, «начинать надо там, где тебя любят». Поэтому с одной стороны было нелегко и тяжело выступать в качестве режиссера там, где ты начинал, а с другой стороны – это был дом, где меня знали, любили и помогали, поскольку я делал лишь первые режиссерские шаги. Конечно, немного позже, когда прошла премьера, я понял, на что я замахнулся, какую гранитную глыбу решился поднять…
Потом меня затянули активные съемки в кино, на телевидении, стало некогда заниматься режиссурой. Единственное, удалось еще реализовать свой проект на телевидении «Война машин» — он шел на телеканале ОНТ. Мы поднимали технику времен ВОВ, реконструировали ее и ставили на ход. Это моя дань памяти нашим дедам.
«Жди меня»
— По-моему, в японской философии есть такой тезиз, что если ты в течение пяти лет достиг определенной ступени и хочешь еще что-то приобрести, надо отказываться от достигнутого и идти дальше, начинать с нуля. Я больше пяти лет вел белорусскую программу «Жди меня». Перед моими глазами прошло огромное количество людских судеб… Это колоссальный опыт, но как актеру мне надо двигаться дальше, чтобы не «забронзоветь». Поэтому я ушел с программы.
Меня часто спрашивают, реальные ли люди снимаются в «Жди меня» или актеры? Я всегда говорил: «Мне повезло, я веду одну из самых честных программ на телевидении». Есть определенная драматургия, телевизионный формат, но все это реальные люди с реальными историями.
Были среди них такие, что переворачивали душу. В этом плане ведущие программы принимают на себя огромную эмоциональную нагрузку. Надо «держать лицо», хотя часто самим хочется плакать. Однажды на моих глазах происходила встреча матери, которая искала сына 15 лет и уже не рассчитывала найти его. Я видел, в каком состоянии женщина заходила в аудиторию. Это был настолько напряженный момент… События 15-летиней давности происходили в Грозном. Она осталась присматривать за больной матерью, а дедушка повез ее сына подальше от войны в Беларусь. Здесь дед умер, мальчик остался один, и его отдали в детдом. Женщина с умирающей матерью на руках выбраться за сыном не могла. Потом она долгое время искала ребенка, но все связи были потеряны. Пока сын сам не стал ее искать. Он уже вырос, закончил училище в Бресте. Все присутствовавшие в обеих студиях плакали – это был телемост Минск-Москва.
Видел много несчастных историй, одиноких людей, которые становились бомжами… Благодаря программе мы вытаскивали их с самого дна, помогали оформить документы. Но бывает, люди, которых ищут через программу, не хотят, чтобы их нашли. И тут мы уже не имеем права вмешиваться в жизнь.
Роскошь поиска
— Несмотря на то, что в съемках фильмов я занят часто, в театре мне работать гораздо интереснее. Театр — это лаборатория, где ведется поиск, исследование образов и характеров. Здесь можно себе позволить такую роскошь. В кинематографе сегодня уже нет такого – ты приходишь и сразу должен дать результат, имея какой-то багаж за плечами.
Но нельзя сказать, что где-то легче работать, а где-то труднее. Легко нигде. Актерская профессия — труд, нервный, психологически тяжелый, и нужно иметь хорошую физическую форму, чтобы все вытянуть и успеть.
Еще со студенческих времен в Академии у нас сложился творческий тандем с Олегом Киреевым, многие годы мы вместе работаем в минском Театре киноактера. Когда мы еще учились, Олег начинал на отрывках репетировать «Мастера и Маргариту» и предложил мне на выбор роль Воланда или Пилата. Я выбрал Пилата, которого играю и по сей день. Этот спектакль успешно идет на сцене уже более 10 лет.
Мне по-своему дорог каждый мой персонаж. И Пилата люблю, потому что это был сложный момент поиска для меня: я поднял кучу исторической литературы, чтобы понять моего героя. И в «Хто смяецца апошнi» Зелкин мне нравится – я таких Зелкиных много в жизни видел. Вспоминается, как мы репетировали этот спектакль, искали характер моего персонажа. Я перед репетицией задержался, иду неспеша с чашечкой кофе, а навстречу разъяренный моим опозданием режиссер… Что делать? И я нашелся: прогнулся, подсовывая ему чашечку кофе, и вкрадчиво-льстиво говорю: «А это я вам нес». Олег сразу рассмеялся: «Вот он, твой Зелкин!»
«Когда б вы знали, из какого сора растут стихи, не ведая стыда…» Так же и роли, впитываешь информацию вокруг себя, как губка, фильтруешь ее, отбираешь то, что может пригодиться. Что кино, что театр – это коллективное творчество. Мы все вносим свою лепту, создаем единое произведение. Мне нравится, когда режиссер мне доверяет, дает мне какие-то вещи самостоятельно проработать, чтобы я выстроил персонажа. Когда у меня есть свобода для творчества.
БЛИЦ-ОПРОС
– Когда вы почувствовали, что состоялись как актер? Был такой момент?
– Этот момент еще не наступил. Ни в коем случае не состоявшийся. Думаю, что я до сих пор нахожусь в стадии становления.
– Вас узнают на улицах?
– Узнают, конечно. Кто-то узнает по программе «Жди меня», другие – по фильмам, но мне приятнее, когда меня знают по театральным постановкам. Телевизионное признание легче получить.
– У какого режиссера вы бы хотели сняться?
– У Тарантино и Вуди Аллена.
– Как режиссер какие качества вы цените в актерах?
– Готовность экспериментировать и идти на риск. Конечно, важен момент дисциплины. Актер должен, как солдат, уметь говорить «Есть» и «Так точно», а потом уже только спрашивать почему.
– Есть ли эти черты у вас как у актера?
– Есть все, кроме дисциплины, но я работаю над этим.
– Увлечения помимо театра-кино…
– Иногда люблю что-нибудь приготовить. Пару раз в программе «Наше утро» готовил, но приятнее это делать не для зрителей, а дома, для родных.
Кстати, 12 мая у моей мамы был день рождения – ей исполнилось 75 лет. Пользуясь случаем, хочу сказать ей: спасибо за все! Мама, живи долго и в добром здравии!
– Вы легко пускаетесь на авантюру?
– Люблю рискнуть. С годами, конечно, стал более осмотрительным. Но был период, когда меня было легко втянуть в экстрим. Так, с удовольствием согласился съездить во Францию на известную игру «Битва титанов». Это была большая авантюра. Шоу смотрится зрелищно, но оно чрезвычайно опасно для участников. Туда мы ехали все здоровые и счастливые, а обратно возвращались с выбитыми суставами, плечами. А в основном конкурсе с быками было жутко страшно, особенно когда бык буквально пробежал по мне. Но это своего рода преодоление себя. Все бояться, только один преодолевает свой страх, другой – не может этого сделать.
– Вы практик, философ или мечтатель?
– Всего понемножку.
– Какой вопрос задаете себе чаще всего?
– Что ждет впереди?..