Рачковская, И. Василий Сыромолотов: милиционер, партизан, человек : [участник обороны Могилева в 1941-м году] / Ирина Рачковская // Вечерний Могилев. — 2016. — 13 июля. — С. 6-7.
Десятки лет прошли с начала кровопролитной Великой Отечественной войны, но память о страшных событиях живет в нашем обществе и в каждой отдельной семье.
Накануне 75-летней годовщины начала войны в газете «Вечерний Могилев» вышла статья Ивана МАРТЫНОВА «Почему Могилев не стал городом-героем?» (№ 42 от 25 мая 2016 г.), где автор нелицеприятно отзывается о легенде Могилевской милиции, который участвовал в обороне Могилева, организовывал партизанское движение и участвовал в нем, Василии Ивановиче СЫРОМОЛОТОВЕ. Иван Иванович Мартынов усомнился, что Сыромолотов действительно был одним из организаторов партизанского движения на Могилевщине, что был комиссаром партизанского отряда…
Внуки легенды Могилевской милиции с таким мнением Ивана Мартынова категорически не согласны и обратились в редакцию «Вечерки», чтобы рассказать, каким был их дедушка Василий Иванович — чекистом, партизаном, человеком — и восстановить справедливость.
Потомки Василия Ивановича Сыромолотова бережно хранят память о своем знаменитом родном человеке и всем, что с ним связано. Они не сомневаются — Василия Ивановича по праву назвали «легендой Могилевской милиции». Более того, он проявил себя не только как преданный и пламенный милиционер, но и как отважный партизан.
Внучка Сыромолотова Наталия Федоровна БУДЬКО почти всю свою жизнь, за исключением студенческих лет, прожила с Василием Ивановичем, поэтому лично знала многих партизан, которые после войны приходили, приезжали в гости к ее деду. В преддверии 9 мая в ее обязанности входило написать фронтовым друзьям множество открыток, начистить медали и ордена, привести дедушку, так сказать, в парадный вид. А еще в личном архиве Наталии Федоровны много фотографий, среди которых одна датируется именно партизанской зимой. Есть много фотоснимков с послевоенных встреч с боевыми друзьями, с Петром Машеровым, Константином Симоновым, которого Василий Иванович знал лично по обороне Могилева.
«Большая нужда гнала в чужие места»
Василий Иванович родился в 1900-м г. в д. Осов Климович- ского района в крестьянской семье. Вот что пишет в своих воспоминаниях сам Василий Сыромолотов в 1967 году (документы хранятся в личном архиве семьи и были предоставлены редакции «Вечернего Могилева»):
«Родился я в бедной крестьянской семье. Нищета, голодное и холодное детство — нечего и вспомнить. До Великой Октябрьский революции отец мой день и ночь гнул спину на деревенских богачей, более 10 лет работал на шахте чернорабочим. Каторжная работа рано загнала его в могилу, умер он в 1912 году. Я остался сиротой, жизнь была очень тяжелой и трудной, жили очень бедно, все время в недостатке, не было продовольствия и одежды. После смерти отца я, совсем еще подростком, уехал в 1914-м году (к этому времени Василий закончил сельскую школу. — Прим, ред.) в Донбасс, на шахты № 30-31 бывшей Екатеринославской губернии. Большая нужда гнала меня в чужие места только для того, чтобы заработать на кусок хлеба. Мне было тогда 14-15 лет. И администрация шахты отказала мне в приеме на работу. Я оказался в весьма тяжелом положении. Без средств к существованию и только благодаря помощи нашего земляка Иосифа Масальского, гражданина дер. Скалина Костюковичского района, который работал в то время десятником на шахте, я с большими трудностями был принят на работу. Работал «лампаносом», работать приходилось по 12 час. в сутки, а получать 60 коп. Работая в шахте в 1915 г., я принимал участие в забастовке рабочих-шахтеров шахты 30 и др. На шахтах пришлось еще больше хлебнуть горя. От непосильной работы и нечеловеческих условий я заболел, а о лечении и помощи в то время не могло быть и речи, и я вынужден был вернуться на родину в село Осов, где в 1917 г. меня и застала Великая Октябрьская революция».
Наталия Федоровна вспоминает, что за время работы на шахтах Василий Иванович сумел заработать только на сапоги.
«С 1919 по 1921 годы находился на службе в Красной Армии (участвовал в Гражданской войне. — Поим, оел.). После мобилизации из армии в феврале 1921 года он был принят на работу в Чериков- скую уездную милицию и назначен на должность старшего милиционера волостной милиции в селе Братьковичи» (из книги «Могилевская милиция. 85 лет на страже правопорядка и законности», 2003 г., с. 48). Затем работал в уголовном розыске, с июля 1927- го по июль 1938-го Василий Иванович возглавлял Краснопольскую, Чечевичскую, Пропойскую, Чашникскую, Жлобинскую, Оршанскую, Могилевскую районную милицию.
Из милицейской службы в довоенное время Василий Иванович вспоминает, например, такое:
«В 1922 году я принимал участие в ликвидации крупной банды, которую возглавлял ярый противник Советской власти, бывший белогвардейский офицер Ляшко- Савицкий. Эта банда совершила только на территории теперешней Могилевской области за три дня 23 убийства: убила пять еврейских семей и старшего милиционера Студенецкой волости. Убийство совершали только топором, забирали золото и золотые вещи, патроны берегли для борьбы с работниками ЧК и милиции… Главарь в 1922 году был арестован чекистами в Гэмеле на вокзале и приговорен судом к расстрелу».
Особо тяжелые милицейские будни были у Сыромолотова в Орше — город железнодорожной развязки. На начало войны Василий Иванович уже заместитель начальника УНКВД по Могилевской области — начальника милиции Могилевской области. И тут — война.
«Трудно передать, что мы пережили…»
Наталия Федоровна из воспоминаний деда рассказывает, что в первые дни Великой Отечественной, когда Могилев еще был свободен, в нашем городе появилось много диверсантов, которые стреляли, поджигали здания, сеяли панику. «Идешь по переулку, а навстречу тебе человек в милицейской форме, и не знаешь, реальный милиционер перед тобой или диверсант», — рассказывал Василий Иванович. Одним из первых домов, по воспоминаниям внучки Наталии Федоровны, сожгли дом начальника милиции.
Из письменных воспоминаний В.И. Сыромолотова:
«Великая Отечественная война застала меня в г. Могилеве. Я и все работники милиции плечом к плечу вместе с войсками Советской армии мужественно сражались с фашистскими захватчиками в 23-дневной обороне города Могилева… Не один десяток немецких диверсантов, шпионов, парашютистов было уничтожено оперативными группами милиции, НКВД, НКГБ.
В первых числах июля 1941 г. два подростка встретили меня, когда я выходил из помещения управления милиции, и сообщили, что на чердак дома № 3 по Крутому переулку, где была моя квартира, залезли четыре подозрительных вооруженных человека. Я тут же взял с собой нач. Могилевского РОНКВД Климова П.К., нач. ОУР т. Никитенко и двух курсантов школы милиции. Решили проверить правдоподобность этих данных, и как только мы стали подходить к домику, который был окружен фруктовыми деревьями и кустарником, нас с чердака стали обстреливать из автоматов. Мы открыли ответный огонь и окружили дом, чтобы не дать возможность скрыться диверсантам. Я и Климов залегли в очень удобном месте с точки зрения маскировки, в овраге около дома, а Никитенко и курсанты с другой стороны, наблюдая за входом на чердак.
Вскоре мы увидели, что из чердака пошел большой дым. Мы поняли, что чердак подожжен, и когда дым стал усиливаться и пламя стало распространяться по крыше, с чердака под дымовой завесой начали прыгать один за другим диверсанты и, согнувшись, стали бежать к оврагу, где лежали я и Климов. Мы открыли по ним огонь, сразу одного из них я убил наповал, второго тяжело ранил Климов, он упал и пытался ползти, отстреливаясь и раня легко Климова в ногу, но я его пристрелил. Третьего убил Климов, а четвертый побежал в сторону, где был Никитенко с курсантами, там был ими убит».
По словам бабушки, супруги Василия Ивановича, вспоминает Наталия Федоровна Будько, на начало войны Василий Иванович был настроен оптимистично. Он считал, что немцев быстро отобьют. Поэтому и свою семью, супругу Марию Сергеевну и дочку Розалию, посадил в поезд с указанием ехать до Махово. Однако встретиться им было суждено только через несколько лет и очень далеко от Махово.
Сыромолотов участвовал в обороне Могилева, занимался организационными делами. Милиция эвакуировала людей, доставляла раненых в больницы, хоронила погибших. К 14 июля Могилев был окружен фашистами, 16-го июля кольцо окружения было плотным. 26 июля, когда стало ясно, что город не удержать, начальник Могилевского областного управления НКГБ П.С. Чернышев дал приказ: «Распределяйтесь по отдельным группам, уходите и старайтесь выйти из окружения» (данные из книги «Солдаты могилевской милиции», 2004 г., с. 87). 28-го июля Могилев сдали полностью.
В соответствии с приказом командования Сыромолотов 26 июля в гражданской одежде вместе с заместителем председателя облисполкома Карловичем, работниками милиции и НКВД выходит из Могилева. Однако уже на следующий день, 27-го июля, Сыромолотова и Никитенко, Климова, Волынца задержали немецкие солдаты и доставили в Быхов на ацетоновый завод, где было уже много других задержанных. Вскоре Сыромолотову удалось бежать («Солдаты могилевской милиции», 2004 г., с. 89-90.), и он ушел в леса.
Как пишет Сыромолотов, он примерно 11 августа 1941 года встретился с бывшим комиссаром дивизии Семеном Корзюковым в Рогачевском районе.
«Мы организовали с ним партизанскую группу-отряд, он стал командиром, а я — комиссаром отряда. Но наш отряд в сентябре 1941 года распался, т.к. военнослужащие (… стремились уйти за линию фронта».
Корзюков Семен Николаевич в своем рукописном отзыве также отмечает: «…отзыв Сыромолотову Василию Ивановичу, вместе с которым я был в немецком тылу с 11-го августа по 23 октября 1941 года и занимался партизанской деятельностью. С тов. Сыромолотовым я встретился в начале августа 1941 года в Рогачевском районе Гэмельской области. Вместе с ним мы организовали партизанскую группу (отряд). Я выполнял роль командира, а Сыромолотов — комиссара, но наш партизанский отряд в начале сентября 1941 года распался в силу того, что многие военнослужащие, находящиеся в отряде, не хотели заниматься партизанской деятельностью, а стремились идти за линию фронта…»
«После этого я, Корзюков, Климов, Волонец ушли в Хотимский район. По дороге Волонец отбился от нас. 23 октября 1941 г. мы встретились с партизанским отрядом Медведева в лесу недалеко от Хотимска. Медведев с нами поговорил и сказал: «Вы же местные, знаете людей и местность, вам лучше остаться на территории этого района, здесь есть небольшой отряд, но все люди там местные и часть ненадежные, они могут разойтись. Вот вам пароль, надо пойти в отряд для его укрепления. А Корзюков пока останется с нами». И мы согласно паролю встретились со связным отряда Громовым Петром, который 25 октября связал нас с Хотимским партизанским отрядом».
«Зима 1942 г. была холодная, снежная, даже в землянках было холодно, нам много пришлось пережить. Мне навсегда запомнился день 21 февраля 1942 г. Наш лагерь был окружен немцами, полицейскими до 200 человек. Окружили они нас плотным кольцом. Остался только небольшой проход в глубь леса (…) Мы в бою потеряли одного партизана Гэнчарен- ко, остались без продовольствия, полураздеты. Блокада продолжалась около трех суток, и все эти дни мы питались только одной снеговой водой, которую согревали в единственной кружке.
Трудно передать, что мы пережили, у нас в это время не было надежды, что мы останемся живыми. Нас было всего 10 человек, а немцев — около 200. Но мы знали, что живыми не сдадимся и будем стоять насмерть».
«…Вырвались из окружения и связались с другим хотимским партизанском отрядом, в составе которого оказались заместитель начальника вверенного мне управления милиции т. Глазш- нейдер, начальник паспортного отдела т. Голубец и старший инструктор политотдела т. Кацман. Наш отряд соединился с этим отрядом (конец февраля 1942 г. — Поим, рел.). в котором я был командиром группы, а затем комиссаром, а в этом объединенном отряде командиром был т. Махагонов А.Г.» (из книги «Солдаты могилевской милиции», с. 235-236.)
Таким образом, «хотимский отряд возник из трех небольших групп, — пишет в своей книге «Буря гнева. Записки чекиста» Герой Советского Союза Н. Михайлашев (изд. «Беларусь», 1971 г., с. 81). «В феврале сорок второго года с хотимским партизанским отрядом объединилась группа из тридцати двух человек во главе со старшим политруком Андреем Махагоновым. В этой группе тоже были работники могилевской милиции: Яков Глазшнейдер, Евгений Голубец, Михаил Кацман и коммунист из районного центра Костюковичи Даниил Поцобед», — подтверждает слова Сыромолотова Михайлашев.
В семейном архиве имеется характеристика Сыромолотову, подписанная Макагоновым, в которой указано, что Василий Иванович с 17 марта 1942 по 22 мая 1942 года в должности комиссара отряда и командира разведки проводил большую разведыва- тельско-агентурную работу. В книге «Памяць» Хотимского района (с. 239) в воспоминаниях Сыромолотова сказано: «Некаторы час я з’яўляўся камісарам атрада».
Иван Мартынов говорит о том, что в книге «Памяць» Хотимского района в списке личного состава партизанского отряда №2 Хотимского района Сыромолотов представлен как командир отделения. Обращаем внимание Мартынова на то, что в указанном списке Макагонов представлен как комиссар отряда, тогда как по воспоминаниям партизан мы знаем, что с 17 марта 1942 года Макагонов — командир отряда, а Сыромолотов при нем — комиссар (с 17 марта по 22 мая 1942 года).
Василий Иванович в своих воспоминаниях рассказывал, что был связан большой сетью связных, собирали данные о враге, его вооружении, планах, распространял листовки, давал людям конкретные задания. От мирного населения получали помощь в виде одежды и еды. В воспоминаниях фигурируют такие люди, как Абрам Генькин, Андрей Беляуш, Борис Левертов, Яков Глазшнейдер, Михаил Кацман, Евгений Голубец, Павел Климов (начальник Могилевского районного отдела НКВД), Левертов, Милицин и другие.
Интересны воспоминания Сыромолотова о том, как под носом у немцев отряд заминировал железную дорогу и долго ждал прибытия вражеского поезда:
«…поезд идет. Сразу у всех поднялось настроение. Начали танцевать, чуть ли не закричали ура. Буквально через несколько минут произошел взрыв большой силы, эхо прокатилось по всему лесу, одновременно послышались крики немцев, стрельба. Мы в это время ушли в глубь леса. Посоветовались, как узнать результаты диверсии. Товарищ Климов сказал: «Вы идете в лагерь, а я с Аркашей Милициным произведем разведку и доложим». Я дал на это свое согласие, и мы ушли в лагерь, а ночью прибыли Климов и Милицин и доложили, что диверсия удачная, разбит паровоз, 16 вагонов с боеприпасами, убито и ранено более ста немцев, движение поездов остановлено».
«Наш хотимский партизанский отряд до соединения с бригадой (имеется в виду бригада НКВД «Вперед» — Прим, ред.) пустил под откос одиннадцать воинских эшелонов с живой силой и техникой врага».
28 августа 1942-го хотимский партизанский отряд соединился с бригадой «Вперед» спецвойск НКВД под руководством командира Шемякина. Сыромолотов в этой бригаде командовал разведкой.
Из отчета командования спе- цотряда «Вперед» управлению НКВД СССР о боевой деятельности отряда на территории Гомельской и Могилевской областей с июля по 7 декабря 1942 года (из книги «Всенародное партизанское движение в Белоруссии в годы Великой Отечественной войны», издательство «Беларусь», 1967 г., с. 472):
«…Таким образом, в результате боевой и диверсионной деятельности отряда за период с 21 апреля по 7 декабря 1942 г. пущено под откос: эшелонов — 40, бронепоезд — 1, аварийный поезд с кранами — 1; разбито паровозов — 87, разбито вагонов и платформ — 770, уничтожено цистерн с горючим — 49, разобрано ж. -д. линий — 2 км, вырезано телефонной связи — 4500 м; уничтожено: грузовых автомашин — 34…» и т.д.
Внучка легенды могилевской милиции рассказывает, что будучи в партизанах, Василий Иванович получил ранение в ногу навылет. Ни о какой госпитализации речи не было — в полевых условиях Сыромолотова лечила доктор Бибикова. А 22 ноября 1942 года он по заданию отряда улетел в Москву, после ждал отправки назад, переживал за своих боевых товарищей, но не дождался самолета в Белоруссию, а был направлен НКВД начальником милиции Ульяновской области, где его ждала большая работа по борьбе с преступностью. (В архиве семьи Сыромолотовых имеются все служебные удостоверения, в том числе и об отсрочке от призыва по мобилизации до 1 сентября 1943 г.).
Кстати, там, в Ульяновске, на тот момент жила и семья Сыромолотова — супруга и дочка. Жили они бедно, впроголодь, жена тяжело работала. Поэтому когда семья воссоединилась с Василием Ивановичем, они радовались еще и потому, что перестали голодать.
В последних числах сентября 1943-го Сыромолотова назначили начальником оперативно-чекистской группы УНКВД по Могилевской области, 1 октября он прибыл в только что освобожденный Кричев. Довелось Василию Ивановичу участвовать в освобождении Могилева.
«…шли еще уличные бои, с одной стороны, радости не было конца, наконец-то мы снова в родном Могилеве, но с другой стороны, увидев огромные разрушения города, нас охватила горечь и еще большее негодование к фашистским извергам (…) Активно аппарат включился в борьбу с преступностью и наведением порядка в городе».
Фамилия Сыромолотова фигурирует среди защитников Могилева и партизан во многих книгах, таких, как «Всенародное партизанское движение в Белоруссии в годы Великой Отечественной войны», «Могилевская милиция. 85 лет на страже правопорядка и законности», а также в книгах маршала Советского Союза, дважды Героя Советского Союза Якубовского, Героя Советского Союза Михайлашева, маршала Советского Союза Героя Советского Союза Еременко. И в школьных музеях Хотимщины и Костюковщины есть предостаточно воспоминаний партизан, в которых упоминается и начальник милиции Василий Сыромолотов.
Предан любимому городу
После войны до 30 марта 1960 г. Сыромолотов снова возглавлял милицию Могилевщины. Внучка вспоминает, что дед работал очень много: с 7 утра до 2 ночи. Дворники знали его в лицо, потому что у Василия Ивановича рабочий день заканчивался поздно ночью или рано утром, когда те уже шли на работу. Однажды его пригласили на должность замминистра. Супруга Сыромолотова была «за», хотела переехать в столицу, но Василий Иванович отказался: «Я в Минск не поеду. Я за Могилев кровь проливал и отсюда никуда не уеду». Так и вышло: чекист до конца своих дней прожил в Могилеве, ушел в отставку в звании полковника с выслугой 40 лет. Ушел из жизни в восрасте 90 лет, с почестями похоронен на Польском кладбище.
Семейная преемственность
Внуки Николай Михайлович и Наталия Федоровна в один голос характеризуют своего легендарного родственника как человека строгого и в то же время доброго, очень справедливого, честного, добросовестного, правильного. Был такой случай примерно в 1928-м году: его супруга пришла домой с подаренной вязанкой лука. Так Василий Иванович осудил жену: «Это что, взятка?» Не одобрял такого. Главными праздниками считал 7 ноября и 9 мая, а любимая фраза была: «Это происки империалистов».
Василий Иванович был награжден двумя орденами Красного Знамени, орденами Отечественной войны 1-й степени и «Знак Почета», орденом Ленина и орденом Красной Звезды, а также многочисленными медалями, грамотами, знаком «Заслуженный работник МВД».
Двое сыновей Василия Ивановича от первого брака тоже участвовали в Великой Отечественной. Владимиру на начало войны было 17, он прибавил себе год и записался в солдаты, однако вскоре пропал без вести в окружении в Чаусах. Средний сын Михаил прошел всю войну, защищал Москву. В 2006-м году был приглашен на празднование Дня Победы в российскую столицу и принят с большими почестями. После войны Михаил Васильевич продолжил службу в армии, ушел из жизни в 2013-м году в возрасте 92 года. Сын Михаила Николай по стопам деда пошел в милицию, 16 лет возглавлял ГАИ г. Бобруйска.
А старший сын Василия Ивановича Николай погиб до войны при реконструкции Брестской крепости.
Эксперт: «Делал, что мог, но не отсиживался»
— Личность Василия Ивановича Сыромолотова, действительно, легендарна, — говорит военный историк, автор более 10 книг на военные темы Николай Сергеевич БОРИСЕНКО. — В 1941- м году Сыромолотов — начальник могилевской милиции. На сегодня это генеральская должность. И когда мы говорим, что он участвовал в войне, воевал с оружием В руках, стрелял по немцам — мы говорим ни о чем. Этот человек по своим масштабам значительно выше рядового стрелка-милиционера, как и положено руководителю его уровня, он один из тех, кто стоял у истоков организованного партизанского движения на востоке Могилевской области.
Поручения по созданию партизанских и подпольных отрядов в начале войны партия давала всем, и в первую очередь, конечно, сотрудникам НКВД, НКГБ, работникам милиции — кому, как не им в подполье заниматься борьбой с врагом на родной земле? Но теперь мы знаем, что с начала войны те задания благополучно так и остались заданиями. А занимались партизанским и подпольным движением те люди, у кого было стремление в душе. Кто чувствовал себя обязанным делать это — те и делали. Иными словами, в начале войны, особенно в 1941-первой половине 1942 гг., создание партизанских отрядов, подпольных групп шло не под руководством партии, а как раз вокруг неравнодушных людей и настоящих патриотов. Вокруг тех, кто считал своим долгом бороться с фашистами даже в оккупации. Так было и в Могилеве: те красноармейцы и командиры, которые остались в городе и районе, т.е. бывшие окружен- цы, которые по зову сердца считали, что враг должен быть разбит, и делали для этого, что могли. Шли сначала в одиночку или вдвоем, потом подбирали себе еще несколько человек, образовывались уже группы (подпольные и партизанские). В начале 1943-го года, когда стало ясно, что стихийное, неуправляемое партизанское движение начинает разрастаться, Центральный штаб партизанского движения, ЦК партии взяли это движение под контроль, создав оперативные штабы при подпольных райкомах, обкомах партии. Из Москвы забрасывались спецотряды и спецгруппы НКВД-НКГБ, разведотделов штабов фронтов, и вокруг них начинали возникать группы и отряды из местных жителей и окруженцев, которые осели на оккупированной территории. Эти маленькие группы постепенно организовывались в отряды, бригады, росла мощь партизан.
Партизанское движение сыграло большую роль в приближении победы. Вопрос только о количестве партизан, воевавших на территории Беларуси. Я считаю, что реально по Беларуси у нас было не 700 тысяч партизан, как указано в большинстве энциклопедий, а порядка 150 тысяч. Конечно, если брать скрытые резервы, был такой термин, может набраться в разы больше.
Одну из таких групп партизан в начале войны создали Сыромолотов и его соратники, которые выбрались из Могилевского окружения. Сыромолотов не говорил, что он был герой. Он делал, что мог и как понимал. Он подробно описал свою деятельность с октября 1941-го. Главное, что он не отсиживался, а ведь мог и ничего не делать. Чтобы сегодня судить о работе партизана Сыромолотова, надо изучать документы, вникать в обстановку войны. Их очень много, в тех же музеях школ, особенно Костюковичского и Хотимского районов, Могилевском архиве общественных объединений десятки воспоминаний, где упоминается Сыромолотов.
Я в этой теме «варюсь» без малого 30 лет и, вникнув, знаю, что Сыромолотов-партизан вел себя достойно. А кристально чистых людой нет, у каждого есть что-то, о чем не всегда приятно вспоминать. Тем более нужно учитывать время, о котором идет речь, — война, которая все списывает, вседозволенность лесного человека с ружьем, а отсюда, зачастую, и беспредел…
Вместо P.S.
Как известно, взгляды на войну, действия одной и другой стороны противостояния десятилетиями менялись, переоценивались, исправлялись ошибки, написанные в советских учебниках истории, энциклопедиях. Тем не менее, сегодня восстановить события 75- летней давности — задача не из простых, под силу только историкам, таким как уважаемый Николай Борисенко. Так что оставим им спрос о войне и заслугах исторических личностей, которые, что немаловажно, уже ушли из жизни.