Морозова, О. О превратностях пути и странностях любви : [интервью с музыковедом, ведущей концертов классической музыки Ольгой Морозовой] / Ольга Морозова ; беседовала Елена Максимова // Веснiк Магiлёва. — 2016. — 20 июля. – С. 21.
Испокон веков наш город был крупным культурным центром. И продолжает им оставаться. Так, далеко не каждый город может похвастаться таким богатством, как Могилевская городская капелла. Благодаря чему могилевчане могут регулярно посещать живые концерты классической музыки. Их незаменимая ведущая — обаятельная, умная и интеллигентная женщина, музыковед, кандидат искусствоведения Ольга Морозова. Вместе с ней мы будем размышлять о музыкальном сезоне капеллы, о превратностях пути, странностях любви и о немцах! Начнем же с того, что 2016 — это Год Сергея Прокофьева.
— К 125-летию со дня рождения композитора капелла исполняла в школах и гимназиях симфоническую сказку «Петя и Волк», где главный герой «все время в пути». Ольга Петровна, что вы вспоминаете о вашей долгой дороге вместе с хором и оркестром?
— Весь замечательный путь становления был на моих глазах. Когда Сергей Юрьевич Лищенко организовал хор, я хотела в нем петь. Но мне, как музыковеду, предложили вести концерты. Я сначала отказывалась: одно дело, стоять в хоре плечом к плечу, другое — солировать в качестве лектора. Но надо знать характер Лищенко: он, как ледокол, никогда не отступает и не сдается. Пригласил меня на концерт в зале «ленинской» библиотеки, вручил программу музыкального вечера и попросил провести «с листа». С этого дебюта и началась творческая дружба, которая украсила и наполнила мою жизнь радостью, несмотря на волнение и «маленькую смерть» перед каждым выходом.
Все начиналось с самодеятельного хора энтузиастов — профессионалов и любителей пения. Со временем присоединился камерный оркестр, превратившийся в большой коллектив профессионалов. Это колоссальный труд. Иногда слышишь такие стереотипы нужны большие исполнители, чтобы поднять шедевры. Но в Германии мы наблюдали другой опыт музыкального просвещения в каждом маленьком городке есть свои коллективы, «замахивающиеся» на крупные произведения. Живое исполнение всегда воздействует на слушателей сильнее.
— Один из самых ярких моментов этого сезона — редко исполняемая в концертах (по причине масштабности) кантата «Carmina Burana» Карла Орфа — о колесе Фортуны. Когда вы почувствовали взлет капеллы?
— Это был концерт в драмтеатре в начале 2000-х годов. Билеты невозможно было достать. Я вышла на сцену и не поверила глазам: слушатели гроздьями свисали cо всех балконов. Это было как в сказке… Вспоминаю и необыкновенный подъем во время первого фестиваля «Магутны Божа», когда наш хор, став лауреатом, занял первое место. Впервые после долгого запрета на Могилевщине зазвучала духовная музыка. Поэтому называли себя «маргиналами» — исполнителями «не в струе». Помню, мы репетировали в костеле, и раздался возглас: «Паломники идут!» И тихо вошли запыленные и уставшие с дороги путники…
— А какой путь проходит музыкант-профессионал?
— Музыканту, как и паломнику, нужно пройти сложный путь. Надо проживать жизнь, наполненную постоянным напряжённым трудом. Иначе потеряешь форму и выпустишь из рук свою звезду. Но в поисках своей звезды я вышла на другую дорогу.
В овеянное удивительной аурой, одно из лучших в республике музыкальное училище имени Н.А. Римского-Корсакова под руководством директора — Михаила Николаевича Солдатова, создавшего симфонический оркестр из учеников, я пришла как скрипачка, но мне предложили перейти на музыковедение. Втайне об этом мечтая, я почувствовала воодушевление и счастье. Подарком судьбы стала учеба у Тимонина Валериана Ивановича. Высокий профессионал, он заложил крепкий фундамент: вел гармонию, сольфеджио, полифонию, открывал мир музыкальной литературы. Он увлекал за собой, потому что сам был захвачен и увлечен любовью к музыке. Постукивая по столу, вбивал в нас кредо: «Музыковед должен быть до-тош-ным! В нотах важна каждая точка». Талантливый преподаватель, умница, он объяснял все точно, ясно и доступно. Бесконечным повторением добивался полного понимания: уходишь с занятия и все знаешь, учебник не нужен. Потом была консерватория. Здесь уже работал принцип самообразования: нельзя научить — можно научиться.
— Вы начинали путь как скрипачка. Можно ли сказать, что этот инструмент самый сложный, требует абсолютного слуха?
— Думаю, у каждого музыканта должен быть тонкий слух, превращающий простого трубача в «трубача на коне», по выражению гениального духовика Тимофея Докшицера. Он играл ураганные, вихревые пассажи с такой быстротой, как виртуознейший скрипач.
Кстати, не так давно в наш оркестр пришли и обогатили звучание новыми красками духовики. Так, благодаря Саше Папсуеву, стипендиату специальной премии Президента, в концертах зазвучал английский рожок, о котором мечтал маэстро в фильме «Безымянная звезда».
С инструментами в коллективе большие сложности: все они фабричного производства, низкого профессионального уровня, изношены и подводят во время концертов: в ответственный момент может не сработать клапан. Это шок для всех — и здесь спасает чувство юмора.
— В этом сезоне капелла поддерживала дух могилевчан, обратившись к исполненной с юмором «Прощальной симфонии» Гайдна, во время которой музыканты по одному покидали сцену, к ужасу дирижера Херардо Эстрады и восторгу зрителей… Какие смешные истории вспоминаются вам?
— Помню концерт в музее Масленикова. Я объявила сразу два произведения для хора. Села, задумалась, услышала аплодисменты и встала вести программу дальше. И вдруг мне на плечо легла Рука… Я одна в центре. Вопрос: чья это Рука? И ноги подкосились… Шепот Сергея Юрьевича все объяснил: «Рано: мы исполнили только одно песнопение».
В другой раз в обморок упала хористка. Но так вовремя! Давали «Орфея и Эвридику» Глюка. Лето, жара. И солист страдает: «Потерял я Эвридику…» А два хориста проносят мимо хористку… Я и засомневалась: «Может, это такая инсценировка?»
Помню немую сцену: выходит солист Игорь Михайлович Кузменко. Стоит и ждет, когда его объявят. Улыбается мне, а я думаю: «Я хорошо знаю тебя, но забыла имя твое. Перестань улыбаться и назови себя сам!» Это были секунды, показавшиеся вечностью. Пауза получилась «мхатовская».
— Минутой молчания почтили могилевчане память павших во время героической обороны города. Капелла к ее 75-летию исполнила «Реквием» Верди.
— Я всегда была за мощь музыки, но против демонстрации мощи военной техники во время парадов. Как-то болезненно сжимается сердце при восторженном описании разрушительных механизмов. Я пацифист. По линии мамы в нашей семье был известный музыкант-баритон Изо Голянд — как о нем пишут, «весьма впечатляющая личность». Он пел в конце 20-х годов в Берлине в Кроль-опере, но с приходом к власти нацистов вернулся в 30-е годы в СССР. Во время войны стал известным исполнителем военных песен. Помню, как в наше время при сотрудничестве с камерным немецким оркестром к нам в семью Сергей Юрьевич определил немца. Я так испугалась этому! Но в дом вошел милейший, идеальный человек. Гуманист, интеллигент, редкий эрудит, юрист, который хобби игры на гобое превратил в профессиональное увлечение. Наши друзья из Тельтова поразили порядочностью, доброжелательностью и совестью: многие переживают стыд после истории с Гитлером. Видят позор в том, что допустили» приход к власти партии нацистов. Я перечитала всего Лиона Фейхтвангера: он пишет об этой организации как о шайке бандитов, заказными услугами которой активно пользовались богатые люди, не придавая этому значения. Так они постепенно укрепили свои позиции. И это неизжитая боль для нации.
— Что спасает вас от уныния?
— Немецкий композитор Бах! И все встает на свои места. Помню случай, сын возвратился из школы и удивил словами: «Мама, у тебя было плохое настроение? Нетрудно догадаться: ты играла Баха».
Гармонию возвращает и Толстой. Недавно перечитала каждую страницу и строчку «Войн# и мира». С годами стала очень трогать военная тема. И конечно, вызывают трепет страницы о любви.
— Этот музыкальный сезон был овеян романтикой таких произведений, как «Фантастическая симфония» Берлиоза, «Песни странствующего подмастерья» Малера о голубоглазой возлюбленной. По сути, вся музыка в мире — о любви…
— Мы исполняли и отрывки из моей любимой оперы — «Евгений Онегин» П.И. Чайковского. 2015 год был юбилеем этого русского гения. Меня всегда очень трогает история любви Ленского. Его невероятно жалко! Боже мой, ему было 18 лет! Из-за чего он ушел из жизни? И в этом сюжете столько жизни: он придумал себе любовь там, где ее не было. У него было все впереди. И сама жизнь тоже!
— А реальная жизнь дарила вам сюжеты о «возлюбленной паре»?
— Да, мне повезло наблюдать это чувство: это мои родители. Они идут вместе, рука в руке, 66-й год и до сих пор смотрят друг другу в глаза. Они разные, но друг друга дополняют.
Любовь измеряется количеством радости. Мама — хохотушка, говорунья, любительница петь дома оперные арии. У нее было военное детство, помешавшее музыкальному образованию, но очень хороший вкус и слух.. Отец, спокойный и малоразговорчивый, посеял традиции: ставить 30 декабря живую елку, украшать ее, приносить ящик китайских мандаринов. И ездить всей семьей в Крым и Прибалтику.
— Жизнь музыканта — это жизнь в пути. В чем смысл этого движения?
— В совершенствовании себя и общества вокруг. В познании себя посредством искусства. Надо быть собой, искренним и настоящим. Вспоминается Первая симфония «Титан» Малера, которую оркестр капеллы исполнял в этом сезоне. Композитора вдохновляли рисунки Калло о лицемерии: звери хоронят охотника и проливают слезы. Классика помогает человеку не рассыпаться на кусочки, собрать себя воедино, стать сильным и цельным. И слава Богу, что Бах продолжает звучать.