Дудич, Е. Все мои зрители – мои друзья : [беседа с Е. Дудич, актрисой Могилевского областного драматического театра] / Е. Дудич ; беседовала Ю. Борсяк // Могилевские ведомости. — 2011. — 4 октября. — С. 5.
Сразу два великолепных повода позволили нашей газете заглянуть в гости к прекрасной актрисе Могилевского областного драматического театра Елене Дудич. Недавно она получила высокую награду – медаль Франциска Скорины, а 2 октября актриса отметила 25-летний юбилей творческой деятельности в могилевском театре.
— Елена, поздравляю Вас с получением столь высокой награды и юбилеем. Пусть благодарность зрителей и в дальнейшем поддерживает творческий огонь, который горит в Вашей душе.
— Спасибо (скромно улыбается и добавляет: «Большое спасибо»).
— С такой позитивной ноты всегда приятно начинать беседу. Вы всю жизнь посвятили сцене, думаю, можете поделиться мнением, какой он, сегодняшний театр?
— Очень непростой и интересный вопрос (задумалась). Лично я за традиционный театр. К сожалению, сегодня в театральную сферу приходят режиссеры, которые пытаются «изобрести велосипед», считая, что сложившиеся традиции уже пропахли нафталином. Но время доказывает обратное. Зритель и десять лет назад, и вчера, и сегодня хочет видеть доброе, вечное, а вовсе не уродства и пороки. Говорю это с позиции зрителя, потому что сама посещаю много театров в России, Украине, дальнем зарубежье. Если только появился свободный день — меня дома не найти, значит, я уже смотрю спектакль в Минске, Смоленске или где-то еще.
Эксперименты в театре имеют право на жизнь, но они приходят и уходят, они сиюминутны, а классика остается, она вечна.
Если пришедший на спектакль видит живые эмоции — ему интересно наблюдать за действом, если эти эмоции заменить яркими, красивыми картинками, сменяющимися как в калейдоскопе, то взгляд устанет от них уже спустя пять-десять минут. Важно жить на сцене, а не играть. Тогда и зритель будет отвечать взаимностью.
— Кстати, о нашем зрителе…
— Зритель в Могилеве прекрасный. Самый уникальный. Более благодарной публики я не встречала нигде. То, что 25 лет я задержалась в этом городе и на этой сцене — во многом заслуга могилевских зрителей. Это даже сложно объяснить — просто выходишь на сцену и чувствуешь дыхание зала.
Еще очень воспитанный наш зритель. И очень грамотный. Сегодня, покупая билеты в кассе, он спрашивает не только, кто играет в спектакле, но и кто его режиссер. И это о многом говорит.
— А Вы общаетесь со своими зрителями вне сцены?
— Конечно. С удовольствием. Я их всех очень люблю. Без них нет смысла выходить на сцену. И мне непонятно, когда кто-то из артистов говорит, что устал от любви и внимания зрителей. Значит, у него их нет. Ведь это очень приятно, когда кто-то подходит к тебе пообщаться после спектакля. Радует, что кому-то своим выступлением ты смог подарить хорошее настроение, всколыхнул его душу.
Все мои зрители — это мои друзья. Я уже много рассказывала о том, что очень сдружилась с одним из своих зрителей — слепым мальчиком Пашей. Он не видит глазами, но остро воспринимает все сердцем. Знакомство с этим парнем меня тронуло.
Запомнилась и еще одна встреча этой зимой — с удивительной женщиной Натальей и ее дочерью Ириной. Они подошли ко мне после одного спектакля с букетом цветов и красочным пакетом, поблагодарили за выступление. Общение с ними получилось стремительным и коротким. Я опаздывала — нужно было быстро добраться домой, а потом успеть на вокзал, чтобы ехать на съемки. Не глядя, я вскочила в подъехавший автобус. Когда присела на свободное сиденье, заглянула в пакет. Там была распечатка замечательной подборки стихов и диск с записями удивительных спектаклей. Я настолько зачиталась великолепными строчками, что не пыталась рассмотреть сквозь замерзшее стекло, где еду. Оказалось, что в спешке перепутала номер автобуса и просто уехала в неизвестном направлении. И все равно на душе у меня было так тепло-тепло. И я даже забыла про то, что куда-то опаздываю.
В тот же день по фамилии я все же разыскала эту женщину, позвонила и поблагодарила ее от всего сердца — теперь мы очень дружим.
— Как Вы относитесь к театральным читкам пьес молодых белорусских авторов, которые проводятся в театре?
— Думаю, этим театр только отталкивает своего зрителя. Так как материал для чтения, который предлагается зрителю, зачастую примитивный, а порою вовсе безнравственный — его даже сложно назвать драматургией. Более того у посетителей появляется стойкое отвращение относительно современной белорусской драматургии. Это неправильно. Читка — не тот продукт или даже, скорее, процесс приготовления продукта, который стоит показывать. Ведь если нам нужно молоко, то мы идем и покупаем его в магазине, а не едем перед этим на ферму смотреть, как доят корову, потом на завод, где это молоко перерабатывают или делают с ним что-то еще. В этом нет необходимости, это бессмысленно, точно так же — с читками.
Для меня процесс создания спектакля такое же таинство, как рождение ребенка. Никто не допускает мысли, что при появлении на свет новой жизни должна присутствовать толпа зевак, так должно быть и со спектаклем.
Сами зрители уже это поняли, потому на последних читках, несмотря на то, что они бесплатные, в зале едва набиралось около двадцати человек.
Намного душевнее и интереснее — творческие встречи с актерами, вот в них я вижу смысл.
— Вы исполняли много ролей. Какую еще хотелось бы прожить на сцене?
— Не могу сказать, что есть какая-то конкретная мечта. В хорошей драматургии каждая роль сама по себе очень интересная. Все мои герои любимые. Очень-очень.
Хотя… (задумалась, видимо, рассуждая — рассказывать или нет) все-таки есть у меня мечта, которой, возможно, и не суждено сбыться. Я бы хотела еще раз почувствовать себя Леди Торренс в спектакле «Орфей спускается в ад». Это была моя дипломная работа. Тогда я играла Леди, будучи совсем девчонкой, теперь я как раз в возрасте героини…
— Лично я верю, что мечты обязательно сбываются. Поэтому желаю, чтобы и Ваша воплотилась в реальность. Большое спасибо за приятную беседу.
— Взаимно.