Казак, А. Корабли Могилевщины : прямое отношение к созданию российского флота имели и наши земляки / Александр Казак // Магілёўскія ведамасці. — 2017. — 4 апреля. — С. 12.
Летом нынешнего года в России будет отмечаться 350-летие начала судостроения. Не все даже представить могут, что самое прямое отношение к нему имеют и наши города. Между тем это так.
Начинали с байдаков, парусов и прочего такелажа
Вообще-то, сама тема кораблестроения в наших краях может вызвать недоумение у непосвященных. Дескать, как вдали от морей и океанов Могилевщина могла строить корабли? Как она отправляла их в далекие гавани? Оказывается, строила и отправляла. Началось это с назначением в 1778 году правителем Могилевского наместничества Петра Богдановича Пассека. В 1781 году он был определен к присутствию в 1-й департамент Правительствующего сената, но уже через несколько месяцев вновь назначен генерал-губернатором в Белорусские наместничества (Могилевское и Полоцкое) на место З.Г.Чернышева с получением чина полного генерала и награждением орденом Александра Невского.
И именно тогда, в 1781 году, в Чериковском округе и Кричевском старостве во «владениях его светлости господина генерал-аншефа и разных орденов кавалера князя Григорья Александровича Потемкина» крестьяне начали строить «купеческие суда, называемый байдаки, кои поднимают по пяти и по десяти тысяч пуд». Отправлялись они «от местечка Кричева рекою Сожем, а из оной Днепром». В то же время из владений графа Захара Григорьевича Чернышева в Рогачевском округе уходили в плавание байдаки, которые в Чечерске «иногда делали крестьяне по приказанию помещика». Наконец, в местечке Ветке, бывшем собственностью князя Радзивилла, тамошние купцы тоже строили байдаки грузоподъемностью в 10 тысяч и более пудов.
Интересно, что служили они для перевозки только товаров гражданского назначения: мелкого леса, пеньки, рогож, веревок, канатов, соли. Однако скоро в том же Кричеве, подаренном императрицей Екатериной II князю Потемкину, строившиеся суда стали приобретать характер военного назначения. Кроме необходимых флоту кораблей здесь стали производить парусину, такелаж. Местные заводы находились «под смотрением» и управлением полковника Не-федьева. А вскоре у впадения речки Кричевки в Сож построили целую судоверфь.
От нашего причала
С 1785 года Кричев становится городом корабелов, где учреждается отделение Черноморского адмиралтейства. В начале апреля 1791 года назначенный к тому времени белорусским генерал-губернатором Петр Богданович Пассек передал повеление Екатерины II генерал-поручику Векслезу принять в свое ведение построенные в Белоруссии «вооруженные суда» — 10 ялов и 60 транспортных баркасов.
Еще через два года, в декабре 1793-го, последовал рескрипт Екатерины II П.Б.Пассеку, находившемуся в Могилеве, о выплате денег из казначейства на строение кораблей и заготовку такелажа в Белоруссии для оснащения Черноморского флота.
На постройку 50 канонирских и бомбардирских лодок и к ним такого же числа 4-весельных елботов и 5 баркасов 18-весельных в течение будущего 1794-го и в начале 1795 года отпускалось 220 235 рублей. «Потребные для тех судов якори повелено заказать сделать на казенных заводах; артиллериею и снарядами снабдить их от главной артиллерии, о чем и дано от Нас повеление генералу-фельд-цейхмейстеру графу Зубову…» — писала императрица.
В наступившем XIX веке постоянная верфь по постройке непаровых судов действовала и в городе на Днепре. Со стапелей здесь сходили в основном берлины и барки, отличавшиеся несколько большими размерами и грузоподъемностью, чем в соседних губерниях. Пароходы даже в конце столетия в Могилеве и губернии не строились. Барки же представляли собой довольно большие посудины длиной 20-25 и шириной 7-8 саженей, без крыши и мачт. Строились они преимущественно из еловой древесины с сосновыми или осиновыми крюками в основе. Постройка барки обходилась в сумму от 1 до 2,5 тысячи рублей. Каждая снабжалась двумя-тремя якорями весом от 10 до 20 пудов, на каждый из которых полагалось до 60 саженей каната. Барки предназначались только для сплавного судоходства и при хорошей погоде способны были проходить до 80 верст в день. Почти такой же была, тоже плоскодонная, берлина. Но на ней устраивался навес, под которым размещались помещение с каютой для хозяина и двумя отделениями для товаров, отделение для стока воды — вуляла и чердак. Мачта на берлине насчитывала 2-4 паруса. Постройка берлины обходилась в 5-8 тысяч рублей. Срок службы ее составлял 10—12 лет.
Не только мачты на гербе…
О причастности к судостроению Бобруйска говорит сам его герб. Появился он в январе 1796 года и представленный сенатом на конфирмацию Екатерине II имел такое описание: «В сем округе находится довольно для мачт годных деревьев, и промысел оными составляет немалую часть пользы тамошних жителей, которые сплавляют их по реке Березине…; в сходство сему изображается на средине серебряного поля мачта и к ней приставлены два для мачт изготовленные дерева крестообразно».
Действительно вокруг Бобруйска шумели в изобилии сосновые боры и вековые дубравы. Они давали отличный материал для судостроения. В XIX веке город также отметился участием в создании собственно судов, но уже для речного флота. Известный впоследствии генерал-корабел Иосиф Лемуань, бывший к тому времени подполковником, в мае 1840 года был командирован из Петербурга в Бобруйск для постройки двух пароходов для Днепровской пароходной компании. Очевидно, опытный кораблестроитель, спустивший на воду шестью годами ранее 20-пушечный бриг «Казарский», предпринял нужные меры. Ибо ровно через два года после пребывания его в городе на Березине «Московские ведомости» 16 мая 1842 года написали: «Сегодня в 12 часов дня спущен здесь пароход «Днепр», силою в 60 лошадей. Невзирая на дождливую погоду, почти все народонаселение Бобруйска собралось на берегу Березины, любопытствуя видеть, как спустят вновь построенный пароход… В 1837 году здесь были отстроены два парохода, каждый силою в пятьдесят лошадей, и были спущены в воду: «Наследник» 17 марта и «Константин» 21 мая, которые тогда же отправились в Киев…»
Интересно, что в советские времена в городе на Березине тоже занимались кораблестроением, правда, на судоремонтном заводе. Предприятие еще до Великой Отечественной войны располагалось на бе-резинском полуострове, где производился ремонт речных судов. После войны на нем наладили выпуск теплоходов типа «Москвич», с 1979 года оно даже называлось Бобруйским судостроительно-судоремонтным заводом Верхне-Днепровского речного пароходства. И позднее, вплоть до начала 2000-х здесь продолжали восстановление плавсредств. К сожалению, оегодня судостроение в Бобруйске не представлено ничем. Как, впрочем, и в Могилеве.
А между тем многочисленные реки и озера Беларуси по-прежнему привлекают специалистов логистики и просто туристов своими неиспользующимися возможностями. Совсем не помешало бы нам наладить производство своих лодок, скутеров, катеров, теплоходов для реализации преимуществ водного потенциала. Тем более что существует такая гипотеза, что именно благодаря генетической памяти наши земляки с давних пор занимались судостроением. Не знаю, как могилевчане, но бобруйчанеточно! Как утверждают некоторые исследователи, наше нынешнее Полесье, к северной части которого относят и Бобруйщину, было когда-то одним сплошным морем, чуть ли не соединявшимся с Балтийским. На многочисленных островах этого моря жили люди, строили храмы, дома. И общались между собой с помощью передвижения на кораблях, о чем свидетельствуют находки остатков водяных судов в сегодняшних пущах Полесья.