Горовцова, Н. Павел Усович: «Хочу, чтоб жизнь была праздником!» / Наталья Горовцова // Вечерний Могилев. — 2010. — 28 апреля. — С. 13.
Имя солиста Могилевской областной филармонии Павла, УСОВИЧА у наших земляков уже давно на слуху. Благо творческая активность артиста просто колоссальная: новых идей, жажды экспериментов, интересных концертных номеров ему не занимать.
Наш разговор с Павлом состоялся в девять утра (время для артиста, привыкшего к «совьему» образу жизни, прямо скажем, чрезвычайно раннее), за чашкой чая певец оказался весьма откровенным.
— Павел, в этом году вы отметили 15-летие своей творческой деятельности. Какими для вас были эти первые 15 лет на сцене — трудными и полными лишений либо пролетели так, что вы и не заметили?
— Почему же не заметил? Очень даже заметил и почувствовал. И все же я считаю себя счастливым человеком, особенно в плане творчества. Конечно, были трудности, приходилось искать себя, пробовать, экспериментировать. Однако сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, что без этого периода исканий мне просто нельзя было обойтись. Кроме того, именно в тот период моей жизни я встретил людей, которые сделали для меня как для артиста очень многое. В первую очередь, это мои первые композиторы, которые формировали мой личный репертуар, — Григорий МАКАРЕНКО, Владимир БРАИЛОВСКИЙ. Потом я работал с другими, не менее талантливыми мастерами своего дела, в числе которых Александр БАЛЬ, Александр СТАШКЕВИЧ, Владимир КОНЬКОВ… Все они, равно как и многие другие люди, с которыми мне посчастливилось сотрудничать, — действительно достойные и талантливые музыканты, плюс ко всему это еще и очень интересные личности, общение с которыми трудно переоценить.
— На первый взгляд, сегодня молодому артисту куда проще «пробиться», нежели 15 лет назад, в конце концов, существует масса конкурсов, начиная от самодеятельных, заканчивая международными…
— На самом деле, действительно, конкурсов сегодня масса, но по-настоящему талантливых людей, принимающих в них участие, не так уж много. Я помню те конкурсы, в которых участвовал сам, будучи молодым и неопытным, — тогда атмосфера отбора была более качественной. Впрочем, дело не только в конкурсах и талантах. Я, например, с сожалением замечаю, что у многих нынешних молодых артистов нет того уважения к старшим коллегам, которое было присуще нам. Я помню себя, когда только пришел работать в филармонию. Невзирая на личные пристрастия в музыке, взгляды и мнения, я с особым почтением относился к людям, которые уже стали мастерами, — к руководителю ансамбля «Барыня» Петру ЗАБЕЛОВУ, вокалистам студииЛюдмилы БРАИЛОВСКОЙ и многим другим — ко всем, кто на тот момент давно работал в филармонии. Я твердо уверен, что в нашей профессии, впрочем, как и вообще в жизни, должно быть уважение друг к другу и особенно к старшим людям. А когда ты еще ничего не сделал, но уже считаешь себя «звездой» — это опасный и, на мой взгляд, неправильный путь для молодого исполнителя. Артист должен пройти все этапы своего становления, он должен уметь учиться, хотеть развиваться… А как ты будешь это делать, если у тебя в голове одна «звездность»? Что касается меня, то я прошел именно такой — поэтапный — путь. Да, были определенные возможности, были заманчивые предложения, но я ничуть не жалею о той дороге, о том выборе, который я в свое время сделал. Более того, замечу: был и у меня период если не «звездной болезни», то некого ее подобия, но судьба очень грамотно ставила меня на место — и я очень благодарен ей за это. Конечно, надо знать себе цену. Конечно, у артиста должна быть некая доля гордости, но именно здоровой гордости за свое дело, за свою профессию.
— Если продолжать разговор о молодых исполнителях, не поступало ли вам предложений, скажем, «взять под крыло» кого-нибудь из юных талантов — обучать, опекать, «продвигать»?
— Таких определенных предложений мне не поступало, тем не менее, у меня был опыт преподавания эстрадного вокала в Могилевском колледже искусств. Я работал с 11-ю совершенно потрясающими ребятами. Конечно, по степени таланта все они были разными — кто-то сильнее, кто-то слабее, но вот как раз таки эти парни и девушки произвели на меня самое благоприятное впечатление. С ними было приятно работать, интересно общаться.
— За 15 лет творческой деятельности вы уже изучили свою аудиторию? Кто в основном ходит на концерты Павла Усовича?
— На сегодняшний день основная моя аудитория — это уже достаточно взрослые люди — от 30 лет и старше. Тем не менее, это отнюдь не значит, что я пою исключительно для «тех, кому за…». Скажем, у меня есть задумка поработать в несколько новом, более современном направлении. Однако при этом я отдаю себе отчет: главное — знать меру. В любом стиле, в любом направлении есть понятия, наиболее ценные для меня: это мысль, чувства и эмоции. Увы, сегодня молодежная музыка либо не имеет этих составляющих вообще, либо они находятся на неком приземленном уровне. Я придерживаюсь принципа: «Если нечего сказать зрителю и слушателю, не стоит вообще выходить на сцену».
— К слову, многие приезжие артисты отмечают особую отзывчивость и восприимчивость могилевского зрителя. Вы ощущаете эту особенность могилевчан?
— Приезжим артистам, конечно, виднее. Я же о своем зрителе могу говорить только положительное, потому что это МОЙ зритель — свой, родной. Вообще, по поводу талантов и поклонников мне бы хотелось заметить следующее. Нашей области в плане творческого потенциала есть много чем и кем гордиться, просто мы часто не замечаем тех, кто рядом. Впрочем, наверное, это чисто славянское отношение «все, что не наше, — все хорошо», и от данного стереотипа надо избавляться.
— Во время своих выступлений и в песнях вы очень тепло отзываетесь о родном городе…
— А как же иначе? Несмотря на то, что я не коренной могилевчанин, всю свою сознательную жизнь — в следующем году будет уже 20 лет — я провел именно в этом городе. Я считаю его родным, меня постоянно тянет сюда. К слову, даже представители питерской компании, выпускающей мой диск, заметили, что в моем репертуаре три песни посвящены Могилеву. Для одного артиста — это достаточно много. Мне хочется петь об этом городе! Люди, живущие здесь, этого достойны!
— Павел, каков стандартный день артиста и ваш в частности?
— Если честно, никаких планов и стандартов в моей жизни не существует. Да, есть репетиции, концерты, которые всегда стоят у меня на первом месте… Но о каком-то определенном графике говорить трудно. Впрочем, в этом и заключается прелесть моей работы, потому что творчество нельзя втиснуть в какие-то рамки и расписания. Единственное, замечу: спать я ложусь достаточно поздно, порой в 3-4 часа ночи — в этом плане я стопроцентная сова. Но опять же это одна из особенностей профессии артиста: большинство репетиций, концертов проходит вечером. Тем не менее, лично меня такое положение дел вполне устраивает, ведь чаще всего вдохновение приходит ко мне по ночам, когда смотрю в окна и вижу, что все кругом спят. А вот люди, которые по утрам стоят на остановках, штурмуют общественный транспорт, — в моих глазах этакие герои нашего времени, обладающие недюжинным терпением и мужеством.
— Как вы проводите свободное время? Чем увлекаетесь?
— Если честно, свободного времени у меня практически нет. Впрочем, если получается как-то выкроить для себя минутку, провожу ее у телевизора. Дело в том, что сейчас очень много качественных передач, документальных фильмов — и все это доступно. У меня дома стопки интересных книг, дисков — это моя духовная пища.
— Ну а на друзей время остается? Вообще, какие люди вас окружают, кого вы называете друзьями?
— К дружбе я отношусь очень трепетно, для меня это свято. Если я впускаю человека в свою жизнь, называю его другом, то каждый раз надеюсь, что это на всю жизнь. Конечно, обстоятельства складываются по-разному, но я, по крайней мере, стараюсь быть честным перед своими друзьями. И такое же отношение вижу с их стороны: нам не нужно красивых слов — мы просто понимаем, чувствуем, помогаем один другому. Впрочем, друзей, скажем так, проверенных временем, отношения с которыми у меня сохранились еще с юношеских лет, не очень много — раз-два и обчелся. В основном, так получается, общаюсь и, соответственно, дружу я с людьми творческих профессий. Я очень горжусь дружбой с артистами нашего драмтеатра: Григорием Яковлевичем БЕЛОЦЕРКОВСКИМ, Еленой ДУДИЧ, со всеми, с кем работаю. Мне трудно передать словами, что значила для меня дружба с Леонидом Леонидовичем ИВАНОВЫМ. Даже сейчас я все еще не могу полностью осознать, что его с нами больше нет. Любая смерть, уход близкого человека — это как удар молнии. В первое время ты просто оглушен, ошарашен и лишь постепенно начинаешь что-то понимать — для меня такой период понимания наступает только сейчас. Когда я выхожу на сцену, когда репетирую с оркестром, я порой ловлю себя на мысли: а как бы Леонид Леонидович посмотрел, что бы он сказал? Для меня этот человек является солнцем, которое продолжает светить. И я рад, что его талант был оценен при жизни, что Леонид Леонидович был обласкан славой. Конечно, он не концентрировался на этом, он занимался музыкой и делал это достойно, но любому артисту важно ощущать признание и понимание. Сейчас, когда этого человека уже нет с нами, я молюсь, чтобы и небо его обласкало. В данный момент мы с оркестром, которым он руководил, работаем над песней-посвящением Леониду Леонидовичу — это своеобразная благодарность, дань памяти этому человеку.
— Павел, существует такое мнение, что в горе тебя может поддержать каждый, а вот разделить радость дано не всякому. Приходилось ли вам проверять истинность этой фразы, что называется, на собственном опыте?
— К сожалению, я с этим сталкивался. Но, знаете, я стараюсь не зацикливаться на таких вещах. Хочу, чтобы жизнь была праздником! Прекрасно понимаю, что негатива в наших реалиях хватает, но я не хочу обращать на это внимание, тем более привносить в творчество. В жизни я ищу только позитив. Не вижу смысла в том, чтобы копаться в человеческих недостатках.
— На самом деле, это удивительная черта характера — уметь абстрагироваться от негатива. Откуда в вас это?
— С этой внутренней позицией я живу, наверное, последних лет пять. Умение уходить от дурных мыслей, осознание бесполезности и даже пагубности негатива, конечно же, пришли ко мне не сразу — жизнь научила этому. У меня было много потерь, и очень часто с уходом того или иного человека в душе оставалось некое чувство недосказанности — это меня очень тяготило. И в то же время именно это ощущение послужило своеобразным толчком к тому, чтобы я пересмотрел свою жизненную позицию. Я просто решил для себя, что надо жить так, чтобы потом у меня никогда и ни перед кем — ни перед живыми, ни перед ушедшими — не было чувства недосказанности. И перед зрителями — тоже!
— Спасибо за интервью. Благодарных вам слушателей, новых творческих успехов и всего наилучшего!