Гришанова, Л. «Как поздней осенью цветочек…» : [могилевчанка, медсестра М. М. Курганова] / Людмила Гришанова // Могилевская правда. — 2021. — 28 октября. — С. 10.
Странная штука — судьба: вроде и не принуждает человека выполнить определенные действия, но создает такие условия для свободного выбора, что не остается ничего другого, как совершить их.
Медпункт в частном доме
Вот и Константину Курганову, жителю Казимировки, чтобы найти свою половинку следовало лишь внимательно осмотреться вокруг. А что было осматриваться, если ежедневно слепила глаза белизна медицинского халата прекрасной девушки? В послевоенное время разрухи, когда не хватало строений для размещения организаций, бабушке молодого человека (а Косте в 1952 году исполнилось 25 лет) местные власти предложили в ее доме разместить медпункт.
— Председатель колхоза пообещал бабушке Улите Антоновне Кургановой платить за аренду жилплощади, — поясняет 94-летний собеседник, пришедший на встречу с дочерью Татьяной.
— У мамы завтра будет день рождения, ей исполнится 90 лет, — подключается к беседе дочь, разговарившая до этого по телефону с матерью, и предлагает спросить ее о том, что меня интересует.
— В 1952 году я окончила Могилевское медучилище, в Казимировском медпункте меня оформили санитаркой, — рассказывает Мария Миновна Курганова (в девичестве Иванова). — В Могилеве жила на улице Романова. Каждый день на протяжении почти трех лет ходила в Казимировку на работу и обратно через лес. Потом вышла замуж за Константина Дмитриевича. В медпункте (его тогда называли ФАП — фельдшерско-акушерский пункт) работала 12 лет. За медицинской помощью обращались жители не только Казимировки, но и близлежащих деревень. Потому что районная поликлиника находится на Рабочем поселке. Больному туда добираться очень тяжело…
Кто б сомневался в сложности этого пути в 1950—1960-е годы, если по воспоминаниям очевидцев еще в 1990-е зимой в ожидании рейсового автобуса в Могилев пассажирам приходилось разжигать на обочине костер, чтобы не замерзнуть. Теперь-то наступили совсем другие, времена в транспортном отношении: автобусы ходят по графику, а маршрутные такси курсируют с минимальным интервалом. Да и новая поликлиника, оборудованная по последнему слову медтехники, обслуживает взрослых и детей: более 30 тысяч человек.
Быстрорастущий ныне городской микрорайон Казимировка отличается развитой инфраструктурой: школы, детсады, торговые центры — все имеется в этом спальном районе.
Комната с белой шторой
В 1950—1960-е годы Казимировка, бывшая обычной деревней с частными домами и приусадебными огородами, с колхозными полями, стала застраиваться первыми «многоэтажными» зданиями. Слово «многоэтажными» неслучайно взято в кавычки: по современным меркам несколько двухэтажных жилых домов и такое же двухэтажное общежитие вдоль Минского шоссе не тянут на небоскребы.
На первый этаж общежития переехал из дома Кургановых и ФАП, в котором стала работать фельдшером-акушеркой Надежда Чернявская.
— В общежитии машинно-тракторной станции вначале жили трактористы и командировочные, — говорит ее дочь Людмила Бударина. — Когда оно стало относиться к «Сельхозтехнике», в которую преобразовали МТС, то комнаты стали давать специалистам с семьей.
Людмила Ивановна хорошо помнит, как с первых дней открытия выглядел ФАП по новому адресу. Медпункт, как называли его в то время, представлял собой одну комнату, разделенную белой шторой на две половины: в одной посетители ожидали своей очереди, в другой их принимали.
— Тогда Казимировский ФАП относился к Княжицкой больнице, — разъясняет Людмила Ивановна, старшая, 69-летняя, дочь акушерки Чернявской. — В Княжицах работал фельдшером Василий Павлович Лобков и врач с «цветной» фамилией: то ли Черный, то ли Беленький. Иногда они приезжали в Казимировку, тогда мама приглашала их в наш дом обедать.
По словам Людмилы Будариной, позже в ФАПе, выделив под него три комнаты, сделали ремонт. Если прежде вход в общежитие и медпункт был общим, то после перепланировки с фасадной стороны пристроили нарядный парадный вход.
— Вход был похож на вход в какой-нибудь барский дом, — делится памятными впечатлениями женщина.
Спасала жизни днем и ночью
В те годы для работников ФАПа оказание медицинской помощи населению не ограничивалось стенами медпункта и временем суток. Дочь акушерки вспоминает, что к ее матери часто люди прибегали домой: когда происходит беда, то бегают, а не ходят, а с транспортом были проблемы. Людмиле Ивановне запомнились самые яркие случаи из медицинской практики ее матери.
— Мама работала в огороде, прибегает парень лет семнадцати, а у него рука висит, как плеть: переломанная,— вспоминает собеседница.
— Мама руки вымыла и в доме наложила парню шины. Как-то девочка на соседней улице (семья Чернявских построила дом в переулке Калиновского) наглоталась таблеток — она (уже женщина) до сих пор жива. Жива и женщина, пытавшаяся повеситься. Из петли ее успели достать родственники, а мама делала ей искусственное дыхание до тех пор, пока та не задышала…
Надежду Чернявскую вызывали к страждущим не только в дневное время, но и по ночам раздавался стук в оконное стекло. Приходилось ехать то в Присно, то в Сараканайск. В те годы среди ночи Надежде Григорьевне часто доводилось принимать роды: дети не спрашивают, когда им появляться на свет.
— Однажды за мамой зимой приехали на санях, мне тогда было лет пять, значит, это был 1957 год, — рассказывает пожилая дочь. — Я так плакала, что и меня посадили в сани, поехали на вызов — принимать роды.
Об ответственном отношении Надежды Чернявской к ее служебным обязанностям, к здоровью земляков свидетельствует тот факт, что после того, как она делала прививки детям, через пару-тройку часов отправлялась проверять реакцию организмов малышей.
— Мама была таким специалистом, что через деревянную трубочку; за неимением фонендоскопа, определяла воспаление легких, — характеризует она же Надежду Григорьевну. — Мама говорила, что, начни она жизнь заново, все равно бы стала медработником. Когда она умерла, люди, приходившие проститься, целовали ей руки и ноги. Те, кто постарше меня, при встрече вспоминают маму добрыми словами: «Надечка была нашим солнцем».
«Привет с Урала!»
Надежду Григорьевну после окончания в 1941 году Могилевской фельдшерско-акушерской школы отправили работать в полесскую деревушку, из которой она после начала войны добиралась домой пешком. Ее родные жили в 10 километрах от Орши, в деревне Светочевке.
— В годы раскулачивания, когда семью матери мамы, отобрав имущество, выслали на Урал, бабушку Меланью Павловну спасло замужество. Дедушка Григорий работал писарем в сельсовете, — раскрывает тайны своего родовода Людмила Ивановна. — Высланные прадед и прабабка, их дочери и сын вначале жили в лесу, потом им разрешили жить в населенном пункте. Прабабушка на Урале умерла. Прадед, который босым пахал землю, женился, от второго брака у него родилось еще двое детей. Бабушкины сестры вышли замуж и уехали с места высылки, стали учительницами. Бабушка Меланья и дед Григорий переехали жить к нам, в Казимировку. Здесь они умерли и похоронены на Казимировском кладбище
В семейном альбоме Чернявских сохранилась фотография, на которой запечатлен момент похорон деда — «писарчука», как называет его внучка. Особенность последних проводов в 1976 году в том, что в них участвовал священник, скорее всего, приглашенный из Могилева. Есть в альбоме и довоенный снимок бабушкиного брата с художественной надписью вокруг портрета «Привет с Урала!», и множество фотографий подруг Надежды Григорьевны, с которыми она училась в фельдшерско-акушерской школе, с трогательными надписями.
«Хоть ничтожна эта память,
Но пусть напомнит обо мне,
Как поздней осенью цветочек
Напоминает о весне»…»
Людмила ГРИШАНОВА.