Гришанова, Л. Брудершафт» с попом Романовским : [могилевский священник Никита Романовский] / Людмила Гришанова // Днепровская неделя. — 2017. — 12 апреля. — С. 3.
До революции теперешний Рабочий переулок Могилева назывался Никольским. Он не только находился в Подниколье, но и упирался прямо в стену Свято-Никольского монастыря. В 1940 г. согласно документам владелицей дома № 1 в пер. Рабочем «по праву наследства» являлась Пелагея Осиповна Романовская, получившая в 1921 г. статус «лишенки», поскольку была женой священника. Ее венчанного супруга, Никиту Ивановича Романовского, происходившего из семьи офицера царской армии, арестовали осенью 1935 года. В апреле 1936 г. осудили за «антисоветскую агитацию» и приговорили к 5 годам лишения свободы с конфискацией имущества.
До октябрьского переворота Никита Романовский служил помощником делопроизводителя в Могилевском губернском комитете. О его религиозности свидетельствует тот факт, что в 1916 г. 35-летний чиновник состоял членом правления Христианского ссудо-сберегательного общества под председательством настоятеля Никольской церкви Михаила Плещинского. Что случилось в жизни Никиты Ивановича, избравшего путь служения Господу после отделения Церкви Христовой от государства, в период последовавших лишений и гонений на верующих, в первую очередь—на священников? Вполне вероятно, что он как истинный христианин сознательно избрал мученический венец.
После исповеди разобрали коров
Согласно архивным документам, в 1929 г. Романовский уже служил священником в Полыковичской церкви вместе с коллегой — 70-летним протоиереем Петром Бруевичем. Кстати, Петр Львович за свою долгую жизнь и верную службу удостаивался не только церковных наград, но и светских. Так, в память царствования императора Александра III его отметили серебряной медалью на Андреевской ленте. Петр Бруевич был в Могилеве уважаемым человеком: до революции он на протяжении многих лет служил настоятелем Троицкой церкви на Луполово, одновременно исполняя обязанности члена правления Могилевской духовной семинарии. Оба священнослужителя попали в поле зрения Могилевского окружного отдела ГПУ Белоруссии в связи с организацией 10 декабря 1929 г. в деревне Полыковичи колхоза имени Красной Армии. В рабочей сводке ОГПУ председатель Вальков рапортовал о том, что в колхоз из 315 полыковичских хозяйств вступили 223 двора. «В начале 1930 года приступили к полному обобществлению всего имущества, — докладывал председатель. — Скота было обобществлено до 65%, зерна — 95%».
Лозунг партии «Лицом к деревне», провозглашенный в стране в 1926 году, согласно заявлению председателя колхоза в Полыковичах верующие саботировали по наущению «попов». 15 февраля на праздник Сретения во время службы священники исповедовали прихожан до 10 часов ночи. Через пару часов в дом к Валькову явилось около полусотни женщин, заявивших о том, что они хотят забрать своих коров. На следующий день они разобрали более 50 буренок из трех колхозных сараев. Когда председатель колхоза спрашивал у людей, почему они разбирают скот, то в ответ слышал: «Нам в церкви сказали, что весной начнется война, а скот зарежут на мясо». В сводке ОГПУ от 28 февраля эти события описывались в главе «Попы срывают коллективизацию» с предложением «изъять Бруевича и Романовского». Тогда не успели «изъять» священников, потому что 2 марта 1930 года была опубликована статья Иосифа Сталина «Головокружение от успехов», в которой осуждались перегибы, допущенные на местах при коллективизации. Статья вождя появилась после волны крестьянских выступлений и террористических актов, прокатившихся по стране в связи с принудительными обобществлениями имущества сельчан.
«Квартирный вопрос» и политическое чутье
Дом и участок, которые жена священника Романовского унаследовала еще в 1912 г., в годы экспроприации чужого имущества казались «лакомыми кусками» чужим завидущим глазам. Городское коммунальное хозяйство поставило одну из комнат на учет как коммунальную. Ордер на ее использование выписали особо нуждавшимся в жилье членам партии — бывшему инструктору горсовета, переведенному специалистом на металлокомбинат, Даниилу Левицкому и его жене Семеновой. Хозяева встретили новых соседей радушно. Батюшка лично переклеил для них новыми обоями комнату, предоставил квартирантам свою мебель. Доброжелательное отношение хозяев вызвало у Левицкого и Семеновой ответную симпатию. Поэтому, когда к священнику заявились трое рабочих шелковой фабрики, чтобы воспользоваться его огородом, который был предоставлен им в пользование решением горсовета, то Даниил Федорович выступил в защиту имущества Романовских. При этом выгонял незваных арендаторов и называл их грабителями. Временную победу над захватчиками чужой земли, словно забыв, что квартиранты появились в доме тоже по решению органов власти, батюшка предложил защитнику «отметить». Конечно, нашлись доброжелатели, сообщившие в НКВД о попойках члена партии с попом. 30 августа 1935 г. на повестке дня общего открытого партсобрания при Могилевском горсовете вторым вопросом рассматривалось утверждение постановления парткома об исключении Левицкого из рядов партии. При обсуждении ситуации прозвучала формулировка: «Левицкий наладил примиренческие отношения с классово-чуждым элементом». Выпивку со священником называли «политической ошибкой». Виноватый, как водится, каялся и обещал « поставить на должную высоту коммунистическое чутье в борьбе с классово-чуждым элементом». Единогласно постановили утвердить постановление бюро парткома об исключении Левицкого из рядов партии.
Во главе с архиепископом Павлином
Но как следует из другого архивного документа, коммуниста мобилизовали в Красную Армию и с учета в райкоме партии не сняли. Оправданием для него послужило и то, что «поп Романовский в настоящее время осужден за контрреволюционную деятельность и сослан». Специалисты умело «состряпали» дело о контрреволюционной агитации, проводимой попом. Хотя после ареста священника на допросах сосед Левицкий категорически отрицал высказывание Романовским контрреволюционных взглядов, отрицал данный факт и на очных ставках с рабочими шелковой фабрики, претендовавшими на земельный участок батюшки и свидетельствовавшими не в его пользу. «Даже сам Романовский показал о высказывании им антисоветских взглядов», — сообщали начальник Могилевского районного отдела НКВД и оперуполномоченный секретарю райкома КП (б)Б.
Никиту Романовского арестовали в сентябре 1935 года. В октябре того же года начальник РО НКВД рапортовал о ликвидации на территории Могилева, Могилевского и Чаусского районов контрреволюционного церковно-монархического формирования во главе с тихоновским архиепископом Крошечкиным Петром (Павлином) Кузьмичом: «По делу арестовано—33 человека, из них попов — 5, активных церковников—28 (преимущественно кулаки)… Руководителями контр.формирования в г.Могилеве были созданы специальные квартиры, на коих проводилась антисоветская обработка приезжающих в церковь крестьян. Там же давались установки о проведении в деревнях работы по срыву хозяйственных политических кампаний и других мероприятий Советской власти на селе, давались указания о невступлении в колхоз, Советская власть и колхозы назывались «антихристом».
Общение Романовского и Левицкого начиналось с соседских посиделок. Как говорится, начиналось за здравие, а кончилось за упокой…