Горянин, Т. Его звали Сакура / Тимофей Горянин // Вечерний Могилев. — 2017. — 12 апреля. — С. 4.
Мы по праву гордимся нашим замечательным земляком Львом МАНЕВИЧЕМ. Этот прославленный разведчик, Герой Советского Союза, родился на Могилевщине, в городе Чаусы. Его биография подробно изучена историками, о нем не забывают журналисты, ему посвящались книги, образ Маневича нашел свое воплощение в кино, именем героя названы улицы в Чаусах, Могилеве, Гомеле, Минске… Но, к сожалению, немногие знают о другом выдающемся разведчике — и тоже нашем земляке.
В Могилеве, в районе между улицами Ямницкая и Челюскинцев, пролегает еще одна — улица Вишневецкого. Расположенная на значительном удалении от городского центра, она не входит в число очень людных и популярных, которые у всех на слуху. В ее застройке преобладают невысокие кирпичные дома. Там же в конце 60-х гг. завершилось строительство и состоялось открытие средней школы № 28.
А кто же этот Вишневецкий? Ведь так назвали улицу неспроста. Пускай она не центральная, не шумная, а тихая и скромная, но все же факт признания чьих-то заслуг налицо…
Николай Петрович ВИШНЕВЕЦКИЙ появился на свет в далеком 1897 году. Место рождения — Могилев. Происхождение — из крестьян.
В юношеском возрасте он обучался в духовной семинарии, после чего поступил в Нежинский институт на историко-филологическое отделение. Но в институте пробыл недолго. Началась Первая мировая война, и молодого студента мобилизовали в армию.
В 1917 году Вишневецкий окончил школу прапорщиков и получил направление в запасной пехотный полк, а тот дислоцировался в Петрограде. По стечению обстоятельств Николая Петровича забросило в самое сердце бури — от столицы расходились широкие волны Февральской революции. И с выбором он определился быстро: в мае 1917 года стал членом большевистской партии.
По поручению военной организации Петроградского комитета РСДРП(б) Вишневецкий вел агитацию среди солдат, был подвергнут аресту, два месяца провел в тюрьме. Накануне Октябрьского вооруженного восстания руководил одним из питерских подразделений Красной гвардии и в дальнейшем, после прихода к власти большевиков, сделал блестящую партийную и военную карьеру. Участвовал в сражениях Гражданской войны, во время которой проявил свои лучшие качества — храбрость, смекалку, решительность, организаторские способности. Был членом Высшей военной инспекции, членом Реввоенсовета Резервной армии и Украинского фронта, комиссаром 11-й кавалерийской дивизии 1-й Конной армии.
Сегодня события этой сложной эпохи воспринимаются с диаметрально разных позиций. Кто-то сочувствует белогвардейцам, а кто-то по-прежнему восхищается большевиками. Ясно одно: если бы новая власть не имела прочной опоры в народных массах, то ее не спасли бы ни громкие лозунги, ни сплоченные партийные кадры, ни талантливые самородки-полководцы. И, кстати, не вызывает сомнений тот факт, что именно революция открыла дорогу для многих простых людей, щедро одаренных от природы и сумевших реализовать себя в общественной жизни, в творчестве и на профессиональном поприще. Таким человеком был и Николай Петрович Вишневецкий.
После Гражданский войны он снова там, где риск и предельная опасность. Нашего земляка направили в Среднюю Азию, где разгоралась борьба с басмаческими бандами. За воинскую доблесть и героизм Вишневецкого наградили золотыми именными часами. Судьба уберегла его от пули и клинка, однако без жестоких испытаний не обошлось. Николай Петрович тяжело заболел. Врачи диагностировали тропическую лихорадку. Его жизнь висела на волоске. Но, не утратив присутствия духа, Вишневецкий сумел победить и в этом смертельном бою.
В 1924-1927 гг. Николай Петрович обучался на Основном факультете в Военной академии имени Фрунзе, затем около года командовал батальоном в стрелковой дивизии. Это был успешный год. Молодого комбата удостоили высшей в то время советской награды — ордена Красного Знамени. Кроме того, Вишневецкого отличили особым доверием: его повторно направили в академию, но уже на другой факультет — Восточный. Там готовили будущих резидентов внешней разведки.
Оказалось, что для нового дела он подходит практически идеально. Все та же храбрость, решительность, стойкость в сочетании с острым умом и житейской сметкой давали прекрасный результат.
С 1930 года, по окончании академии, Вишневецкий служил на Дальнем Востоке, где вначале возглавил один из секторов Разведуправления, а в 1933 году стал помощником военного атташе в советском посольстве на территории Японии.
Ему присвоили псевдоним Сакура . Дипломатическая работа была прикрытием. В реальности он координировал связь с другими советскими разведчиками, включая легендарного Рихарда ЗОРГЕ. Используя собственные источники и анализируя сообщения нелегальных агентов, Николай Петрович собирал бесценную разведывательную информацию, благодаря которой в СССР доподлинно знали о секретных планах восточного соседа, о состоянии японской армии, о ее боеготовности и техническом оснащении. Одновременно под руководством Вишневецкого проводились законспирированные операции, нацеленные на то, чтобы образумить японцев и удержать их от развязывания войны.
В 1935 году Николай Петрович получил звание полковника и вернулся на Родину. Но это было странное возвращение — опытного разведчика перевели в Хабаровск и назначили на должность с явным понижением. Его заслуги уже никем не учитывались и демонстративно замалчивались…
Наступил 1937 год. Позже он войдет в историю как символическая веха, знаменующая разгул беспощадных сталинских репрессий. В июне этого года по приговору неправедного суда расстреляли Маршала Советского Союза М. ТУХАЧЕВСКОГО, командармов 1-го ранга И. ЯКИРА и И. УБОРЕВИЧА, начальника Военной академии им. Фрунзе А. КОРКА. Чего уж было говорить о безвестном полковнике, чье имя никогда не афишировалось по причине специфики его нелегкой профессии.
Вишневецкого арестовали 1 августа — «взяли» без санкции прокурора, грубо схватили и бросили за решетку. Его делом, сфальсифицированным от начала до конца, занимались признанные мастера подлогов и узаконенных пыток, усердные винтики системы, которых не грех назвать: капитан НКВД Леонид ХОРОШИЛКИН, капитан НКВД Семен ВЫШКОВСКИЙ, сержант НКВД Павел АДАМОВИЧ. В какой обстановке проводились многомесячные допросы, четких свидетельств нет. Но бесспорно, что с арестантом эти люди не церемонились. И подспорьем им служило прямое указание Сталина — его знаменитая реплика в отношении всех репрессированных: «Бить и бить».
В конце концов, Вишневецкий «признался», что он японский шпион, диверсант, террорист, вредитель, участник антисоветского заговора и т.п. Человек безупречной репутации, несгибаемый боец, прошедший огонь и воду, был сломлен методичными издевательствами со стороны своих же товарищей по партии.
На судебном заседании военной коллегии Верховного суда СССР зловещая «тройка» в составе сановных палачей от юстиции Ионы НИКИТЧЕНКО, Федора КАРАВАЙКОВА и Федора КЛИМИНА приговорила его к расстрелу. Впрочем, по некоторым сведениям, приговор был иным, и Николай Петрович оказался в одном из лагерей ГУЛАГа, где и умер в 1941 году. Но эта версия не выдерживает критики. В архивах были найдены документы, согласно которым все закончилось сразу. 16 апреля 1938 года Вишневецкого приговорили. И расстреляли.
А потом, по извечной исторической традиции, реабилитировали. Оклеветанному и казненному герою вернули честное имя в 1957 году. Посмертно. Но хотя бы так.
Что же касается улицы, названной в его честь, — это не только дань светлой памяти и глубокого уважения. Это наше искреннее покаяние в совершенной несправедливости. В том, что когда-то великая мудрая Родина отплатила черной неблагодарностью своему отважному защитнику и достойному сыну. К сожалению, не впервые и не ему одному…